Иней отвернулся, и Игорь понимал, что подросток прячет слёзы. Поэтому он, вздохнув, позволил себе то, чего ранее старался избегать, чтобы не напугать. Просто притянул к себе, разворачивая и обнимая.
И это простое и понятное действие неожиданно оказалось последней каплей: мальчик вцепился в рубашку Игоря и разрыдался, выплёскивая всю боль, страх и одиночество, которые скопились в нём за последние годы.
Мужчина, по-отечески крепко и тепло обнимающий подростка, сначала молчал, а потом негромко начал что-то говорить, утешать, поглаживая Инея по спине, он не мешал ему плакать и не обращал внимания ни на промокшую рубашку, ни на пиликающий где-то в холле телефон.
В конце концов, Этан затих, потом медленно разжал пальцы и тут же испуганно посмотрел на Игоря. Ожидая наказания.
Игорь покачал головой и улыбнулся:
– Тебе никогда не надо меня бояться. Я на твоей стороне.
Иней кивнул и молча прижался к Игорю.
Маргарита, спустившаяся обратно, некоторое время просто стояла в стороне, а потом зашла в кухню-столовую и весело спросила:
– Кому чего налить?
Иней обернулся к ней, поспешно вытирая щёки, и улыбнулся, что делал очень редко:
– Чаю.
* * *
Андрей откинулся в кресле и несколько минут просто смотрел в потолок.
Его смена закончилась полчаса назад, можно было ехать домой, но они с Ларнисом и Никой договорились пообедать после репетиции певца, и торопиться Андрею было некуда.
К счастью, Лямцев – главврач больницы, где трудился Порохов – ещё месяц назад окончательно закрепил кабинет за Андреем, переведя второго хирурга в другое помещение, и Андрей мог не думать, что кому-то мешает.
Порохов снова посмотрел на экран монитора, где висел открытый текстовый файл – в блокноте, безо всяких автосохранений, – и задумчиво коснулся пальцами подбородка.
Вот уже двадцать минут он составлял «весёлый» список происшествий за последний год. Получалось, что с мая того года у него выдалась жизнь куда насыщеннее, чем за прошедшие десять лет, в которые он уложил учёбу в медицинском университете, ординатуру и работу хирургом. Он не только стал Зрячим и получил возможность видеть Сущности – некую паразитическую форму жизни, которая питалась страхом, провоцировала его и вырастала в опасных тварей – но и…
Потерял девушку, с которой встречался несколько лет.
Нашёл команду единомышленников.
И не только.
Разыскивал (и разыскал) опасную Сущность, достигшую четвёртой категории.
Получил предложение стать заведующим в коммерческой клинике.
И в родной больнице.
Узнал, что теперь должен странному предсказателю, который убивает тех, кто не вернёт долг…
Андрей потянулся к клавиатуре, чтобы дописать ещё один пункт, когда в дверь постучали. Порохов тут же удалил текст и закрыл документ. Это было что-то настолько личное, что ему не хотелось это даже сохранять.
Как нечто постыдное?
– Да?
Дверь открылась, и в кабинет зашла главная медсестра Наина – в больнице её все звали «мама Ина». Она улыбнулась Андрею, села на стул около его стола и вздохнула:
– Я ж по делу.
– Что случилось?
Порохов выпрямился и внимательно посмотрел на маму Ину. У неё были ровные отношения со всеми, и все её любили за жизнерадостный и твёрдый характер: за своих подопечных она стояла широкой грудью.
– Тут у нас новая девочка в офтальмологическом отделении, молоденькая совсем, хочет перевестись в хирургическое. Она пришла куда взяли – чтобы в больницу, а так мечтала оперировать, и говорит, что ассистировала ранее. И сертификат есть даже.
