- С какими чувствами, Тихон? С чувством похмелья? – фыркнула продавщица и лениво хохотнула. – Валил бы ты, Тишка. Пока я тебя, как щенка за шкирку отсюда не выкинула. И, кста-а-ати! – протянула она, о чем-то внезапно вспомнив, и резко обратилась ко мне. – Какое сегодня число, Соня?
- Т… Тринадцатое мая, - растерялась я на секунду. Во-первых, из-за даты, а, во-вторых, из-за имени.
- Тебя ж сегодня вечером убьют, Тихон. Зачем на тебя продукт вино-водочный переводить? Мы потом, без тебя, но на твоих поминках…
- Тринадцатое?! – выпучил мужчина глаза и начал в каком-то трансе и вместе с тем с паникой хлопать себя по карманам. – Тринадцатое! Сегодня. Ох-ёханты! – вздохнул он громко и, клянусь, я увидела на его лбу выступившие капли пота. – Это… это уезжать надо! Это же Зэк вечером… К дочке… Это как я так... Ох-ё! – сокрушался он, пока я допивала последний глоток чая.
Пока мужчина паниковал, немного отойдя от прилавка, я аккуратно встала с красного пластикового стула, закинула рюкзак на плечо, а целлофановый пакетик из-под булочек смяла в кулаке. Подошла к Надежде Леонидовне и отдала ей пустую кружку.
- Спасибо вам большое, - кивнула я ей с благодарностью.
- Ты, это, Сонь, далеко не уходи, ладно? – произнесла продавщица, взяв у меня кружку. – Посмотри тут наши достопримечательности, если найдёшь такие, и приходи ко мне через час-два. А я пока у народа поспрошаю, может, кто дом сдаёт или комнатку какую. Не на улице же тебя оставлять, правильно? Где мы ещё туристов-то для нашей деревни возьмём? – подмигнула она мне.
- Вы меня очень выручите, - собрала я пальцы в замок перед грудью.
А внешний мир без сопровождения охраны и личного водителя оказался не таким страшным, как мне описывали его родители.
- Ну, всё, - кивнула Надежда Леонидовна на дверь. – Иди погуляй, пока не жарко, а потом приходи. По глазам вижу, что устала и спать хочешь. Если что. У меня в магазине перекантуешься, а вечером я тебя к себе и на ночёвку заберу, если не найдём, куда тебя пристроить.
- Большое спасибо!
- Иди уже. Я столько «спасибов» от людей за год не слышу, сколько от тебя за минуту.
Едва не подпрыгнув на месте от переполняющего меня восторга, я вышла из магазина. Закинула целлофановый пакет в старую маленькую урну у входа и, подставив лицо яркому весеннему солнцу, с наслаждением втянула чистый прохладный воздух.
Посмотрела по сторонам, прикидывая, куда можно пойти, и пока ничего не придумала, кроме того, что точно пойду в противоположную сторону от лениво бредущих по дороге коров.
Я сделал шаг, второй, третий и внезапно меня окликнул мужской голос:
- Эй! Как там тебя… Золотая ручка, постой!
Я остановилась и настороженно обернулась.
- Что, простите? – поинтересовалась я с опаской у подоспевшего ко мне Тихона.
- Да чё прощать-то? Ты же мне ещё ничё не сделала, - отмахнулся он по-простецки. – Говорят, ты хату ищешь?
- Хочу снять ненадолго домик, да.
- Я с обеда уезжаю на месяц к дочке. Буду жить у неё на даче, а моя хата остаётся без присмотра. Поживёшь?
- А почему вы уезжаете?
- Понимаешь, - мужчина неловко переступил с ноги на ногу. – Сегодня вечером приезжает сосед. Он не любит алкашей и пьющих. И так вышло, что всё это – я. Так что мне лучше весь месяц, что он здесь будет отдыхать, не попадаться ему на глаза. Иначе убьёт. Он может, - закончил он весьма серьёзно.
- Вы предлагаете мне домик по соседству с убийцей?
