- Во-первых, каким образом меня должны касаться разногласия между супругами. Это их дело, кто я такой, чтобы лезть? А во-вторых, у кого «у нас» я торчу. Вроде бы это и не твой дом тоже. Долго будешь здесь торчать?
Зеленые глаза Маркуса мерцали ехидцей.
Виконт Агавин надул губу, прищуриваясь.
- Я войну имел в виду. Твой братец там с ума сходит, а ты тут дурака валяешь. У меня, в отличии от тебя, имеются законные основания для безделья. Как принц этой страны, ты, типа, не должен разделить тяжелое бремя ответственности и тому подобное…
Маркус нахмурился.
Как бы он не хотел притвориться, сделать вид, что к нему династия Шарин не имеет никакого отношения, отринуть свое происхождение он не мог.
Кроме Юлалии вряд ли был еще в мире человек, которого он бы мог назвать семьей.
Оллин подняла глаза, удивляясь про себя, что Маркус продолжает пристально на нее смотреть.
- Что?
Мужчина усмехнулся, будто сам не мог поверить в то, что пришло ему на ум, и покачал головой.
Маркус мог убеждать себя, что это не его дело, верить в то, что эта страна, несущая в своем названии часть его имени – фамилию, от которой он бы предпочел откреститься – прекрасно обойдется и без него, притвориться, что он слеп и глух… Но это все самообман.
В итоге он фыркнул и отвернулся от Уэсли и всех остальных, скрывая свое выражение лица.
Виконт, так и не получивший реакцию, на которую надеялся, недовольно цокнул языком и начал рассказ о том, что видел и слышал в городе, когда выходил в обед прогуляться по улицам столицы.
- Как дела в Ассанте? – спросила Мэйрилин Оллин, когда та вернулась вечером после встречи с шпионом. Аррон по-прежнему был во дворце, и Мэй начинала волноваться.
Не то, чтобы она поддерживала всю эту затею с участием в войне, но она понимала, что им просто не оставляют другого выбора. К тому же, Аррон всегда поддерживает ее во всем, и ей тоже следует подержать своего мужа - и как можно скорее одержать победу, чтобы отправиться с генералом на лечение, пока еще не поздно.
- Все было слишком неожиданно. Доподлинно о столкновении сил на границе неизвестно, чтобы собрать данные, потребуется время. Однако, судя по информации, которой мы располагаем, Дарданская сторона напрваила все свои силы на Ассанту из-за мести за смерть кронпринца Хорваша и несправедливый суд над генералом. Император позволил возглавить войска генералу Киару Магдару. Он вторгся в три провинции, но его прорыв был остановлен. К армии Ассанты присоединился маршал Сараш Астигар и его личная пехота.
- Почему никто не заметил скопления войск у границ? Неужели у Ассанты и Шаринварда нет своих шпионов…
- Мэй, есть много причин, о которых мы не знали. У Шаринварда и Ассанты всегда были стабильные отношения с Оанезом и Раттаной. А после весенних событий Дарданская армия считалась неспособной так быстро восполнить потери и мобилизовать силы. Эта война стала неожиданностью.
- Что случилось с Брунис? Почему император Дарданской империи решил мстить? Я думала, что она сможет все ему объяснить и прояснит ситуацию и поведение Хорваша.
Эйвис закивала. В отличии от Оллин, она была свидетельницей спасения принцессы и была лично знакома с ней, а также видела, какие неприятности обрушил Хорваш. Он же убил императора Лейнарда – как у Дардании хватает совести мстить за него?
Оллин покачала головой.
- Порядки Дарданской империи отличаются от порядков Ассанты и Шаринварда. Даже при отсутствии других кандидатов принцессе не стать наследницей престола. У нее нет фактической власти, ее слово не имеет вес. Они предпочли закрыть глаза на правду и воспользоваться предлогом, чтобы отомстить за проигрыш в весенних столкновениях и унижение. Что стало после прибытия принцессы Брунис на родину мне неизвестно. Ходят слухи, что император обещал ее руку генералу Киару в случае победы – это значит, что он главный претендент на корону после смерти нынешнего правителя империи, но насколько это достоверно также не ясно.
