– Слухи…
И снова на меня зыркнул. Да что не так то?! И бровь почесала.
– Слушай, Изабелла, ты это… чувствуешь себя нормально?
Вот тут-то я и не выдержала. Подошла к зеркалу.
И закричала.
Лицу и шею украшала сыпь. Не яркая пока, но уже заметная. Так вот что чесалось! В ужасе поймала взгляд Себастьяна.
– Это что такое? Меня отравили? Отравили, да!? Лекарь, нужен лекарь!
Изабелла билась в истерике, и останавливать ее не было ни сил не желания. Нет-нет, я не могу сейчас умереть. Я же счастливая новобрачная! Мне в медовый месяц ехать надо, с мужем знакомиться. Да и вообще умирать в этой нелепо-розовой комнате дурной тон!
– Ты пила или ела что-то?
– Только воду, – и указала на графин.
Себастьян позеленел. Наверное, от осознания, что сам оттуда пил только что. Судорожно вывернул содержимое карманов – с обратной стороны парчового жилета таковых оказалось десятка два. Просто уличный торговец не иначе! Из одного выдавил белую бусинку и бросил в воду. Текли секунды и ничего не происходило.
– В воде яда нет, – облегченно выдохнул Себастьян. – Но он мог быть и на стакане и на… платье.
Не медля ни мгновения начала срывать его с себя. Правда, не очень успешно – сидело оно плотно, к тому же шнуровка была на спине.
– Ну же, помоги мне! – рявкнула на рыжего олуха, кажется, даже не думавшего спасать мне жизнь.
– Это бесполезно, – удрученно проговорил он. – Отрава уже успела впитаться в кровь… Но если хочешь, то помогу снять.
Как есть – извращенец! Я тут умираю, а он?
Я застонала и рухнула в кресло. И тут же разразилась отборными ругательствами. Даже и не подозревала, что знаю такие. Корсет душил, я задыхалась, в горле было сухо, язык точно распух. И потянулась к фляжке, вялившийся здесь же, между кресельных подушек.
Запястье перехватили. Фляжку отобрали, побулькали.
– Ты сколько выпила уже? – зелень глаз обжигала.
Я пожала плечами. Да какая теперь разница? Себя было жаль. И умница-то я, и красавица, и журналист перспективный. Ох, сколько всего с моей кончиной мир лишится! Оба мира!
Себастьян тряхнул за плечо. Чуть дух не вышиб – и так уж помираю, куда ж он так торопится. Рад, наверное, засранец. Может он сам и потравил? С такого станется. Ему же Иза с детства, как кость в горле. Она и умнее, и красивее, и перспективнее…
– По глотку пила, как сказал?!
Вот пристал!
– Сколько хотелось, столько и пила, – и руку его стряхнула. – Лекаря зови уже!
– Нельзя лекаря…
– Так это ты, ты меня отравил!? – я подскочила и кошкой впилась в конопатое лицо. Всегда хотела это сделать!
– Не яд это, – пыхтел братец, пытаясь отодрать мои когти от своей физиономии. – Это зелье, ты выпила слишком много.
– Чего?
– Аллергическая реакция. На дурманку болотную, скорее всего. На нее часто бывает… – держал он мои руки крепко, иначе глазищи эти я б ему повыцарапала. – Но она необходима была в рецепте. Необходима, понимаешь! Нет, можно было заменить на кладбищенскую маревку, но где я тебе ее найду? Она ж только на могилах самоубийц растет.
– И что со мной теперь будет?
– Ничего. Скоро пройдет все. День-два.
Себастьян расслабился и пропустил мой выпал. Нет, физически он сильнее, но вот умственно... Я же маг, и могу вот заставить слевитировать графин с водой ему на голову.
Едва он перевернулся донышком кверху, как я отскочила. И водопад безжалостно и неотвратимо рухнул братцу на макушку.
– День-два! – видя, как начинает багроветь тот, бросилась в атаку. Всем же известно, что лучшая защита – нападение. – Да ты хоть представляешь, что муж мой, принц, подумает, меня, такую красавицу, увидев?! Что молчишь? А если примет за оскорбление? М?
