Донка меня работой не нагружала, наоборот, делала послабления. Видела она, что с утра, после принятия обязательной дозы эликсира, я еще держусь бодрячком, а уже к обеду засыпаю на ходу или даже стоя, а к вечеру и вовсе в ногах начинаю путаться. Да и Игора интересовало только, не одряхлела ли я еще больше, а не качество моей работы.
С каждым новым рассветом мир становился более тусклым: бледнели краски, исчезали чувства, пропадала память. Даже самая простая работа стала для меня слишком сложной, и я совершенно обессилела. Когда мне осталось плохо даже после принятия утреннего эликсира, Андрос по наказу матушки отнес меня в каморку. Потом явился Игор, спросил о чем-то, сунул мне под нос смоченный какой-то гадостью платок.
Я скривилась; управляющий обрадовался и заявил уверенно:
— Выкарабкается!
— Нет, совсем плоха, — возразила грустно Донка.
— Мне бы… — слабо проговорила я, — мне бы…
— Чего тебе? — тут же склонилась ко мне женщина.
— Мне бы кофе…
А что? Кофе бодрит, и мне ой, как надо взбодриться. А то, кажется, упокаиваюсь, а в двадцать семь это обидно.
— Чего-чего?
— Ко… — начала я и вынужденно закончила, отправившись в забытье.
Но и там меня в покое не оставили, растормошили.
— Нелли, — прозвучал холодный повелительный голос.
Я открыла глаза – с трудом, правда – и увидела Морхорна. Что характерно, вокруг искушающе сгущалась темнота, но я почему-то увидела лицо некроманта очень четко. Оно, бледное да высокомерное, казалось подсвеченным, а в серых глазах светилась жуть.
— Она умирает, — заявил Морхорн. — Земля моих предков вытягивает из нее остатки жизненных сил.
— Неужели ничего нельзя сделать, хозяин?
Игор; не обо мне, шельма, беспокоится, а о хозяйском имуществе.
— Сосуд пуст.
— Так жива ведь еще…
— Это ненадолго.
— А может эликсира ей поядреней?
— Сосуд пуст, — повторил Морхорн. — В таком ни одна магия жизнь не удержит. Люди слабее с каждым поколением. Эта преступница получила свое. Найди Андроса и вели ждать меня в гостиной.
— Да, хозяин.
— А сам возьми сосуд и отнеси в подвал.
— Уже? Так ведь она же…
— Сейчас.
Управляющий наклонился ко мне и взял на руки; я почувствовала себя легкой-легкой и даже пальцем пошевелить не смогла, осталась безвольной дряхлой куклой в руках управляющего. Он понес меня куда-то; несмотря на мою легкость, это далось ему нелегко: Игор вздыхал, постоянно менял положение рук, тащился медленно…
Вокруг меня как и раньше была лишь темнота, и если бы не выдохшийся Игор и его сетования: «Такая растрата», «Надо было девку покрепче брать», я бы начала паниковать, ничего не видя и толком не ощущая своего тела.
Наконец, меня опустили на что-то, уложили; мои глаза были открыты, но я ничего не видела, если не считать темноты. А еще потянуло снизу холодом необъяснимым, необычным, поползло по ногам, задышало в лицо…
Игор охнул; что-то тихонько хрустнуло.
— Ох, спина, — сдавленно проговорил управляющий.
«Тебе бы спортом заняться», — подумала я.
Игор ушел, с ним ушли и звуки, запахи – ушла жизнь. Я осталась лежать где-то в подвале имения мага-некроманта из другого мира, слабая-слабая… Что со мной станет дальше? Я умру, когда уйдут последние силы? А дальше?
Холод пополз к груди, и я заснула… по крайней мере, решила для себя, что это сон. Но в сон этот заявился нежелательный элемент, причина моих злоключений – Морхорн. Он, как и раньше, в каморке, сумел каким-то образом стать видимым для меня. Лицо – надменная маска, взгляд – торжество и удовлетворение. А гаже всего то, что он – это сила. Когда вокруг темнота и холод, он аж светится, и меня тянет к этой силе, как листочки тянутся за светом.
