Наступил вечер перед предполагаемым началом наступления. Гром стоял на наблюдательном пункте, вглядываясь в темноту. В воздухе витало напряжение. Он знал, что завтрашний день станет решающим. Он был готов.
Жизненная история:
Мне вспоминается история моего деда, который во время войны был инженером-сапером. Он рассказывал, как перед одним из крупных наступлений им пришлось разминировать огромное поле, которое противник заминировал по последнему слову техники. Это была невероятно опасная работа, где каждая ошибка могла стоить жизни. Дед говорил, что в такие моменты ты чувствуешь себя на грани, но должен сохранять полное хладнокровие. Он вспоминал, как они работали под постоянным обстрелом, как им приходилось использовать все свои знания и опыт, чтобы обезвредить мины. Он говорил, что когда им удалось разминировать поле, и наши войска смогли успешно пройти, это было одно из самых больших достижений в его жизни. Он чувствовал, что внес свой вклад в общую победу. Гром, в своей роли аналитика и участника планирования контрмер, чувствовал себя похожим образом. Он понимал, что его знания и опыт могут помочь предотвратить катастрофу, и это давало ему силы продолжать работать, несмотря на усталость и опасность.
Часть 8: Начало наступления и первый удар нового оружия
На рассвете все началось. Небо над позициями противника окрасилось в зловещие цвета, когда первые ракеты взмыли в воздух. Это были те самые экспериментальные ракеты, о которых Гром доложил в штаб. Их траектории были необычными, а след в небе отличался от всего, что они видели раньше.
Первые удары пришлись по оборонительным позициям, но их эффект был куда более разрушительным, чем от обычных снарядов. Взрывы были мощнее, а ударная волна распространялась на гораздо большие расстояния. Техника, оказавшаяся на пути ракет, была уничтожена или сильно повреждена. Связь начала нарушаться.
Гром, находясь на командном пункте, наблюдал за разворачивающейся картиной с тревогой. Он видел, как его товарищи пытаются противостоять натиску, но новое оружие противника оказалось гораздо более эффективным, чем предполагалось. Его раненое плечо пронзила острая боль, но он игнорировал ее, пытаясь анализировать ситуацию и предлагать варианты действий.
"Они прорываются на участке N!" – доложил один из операторов. – "Наши потери растут!"
Генерал, командующий обороной, повернулся к Грому:
"Гром, твоя группа должна была провести разведку, но сейчас ситуация изменилась. Нам нужно действовать. Ты знаешь, как они действуют. Ты должен возглавить контратаку на прорыв. Используй все, что у тебя есть, чтобы остановить их."
Гром понял, что времени на раздумья нет. Его новое назначение, его прошлый опыт – все вело к этому моменту. Он собрал свою группу, которая была уже частично мобилизована для возможных диверсионных действий.
"Парни," – сказал Гром, его голос был спокоен, но в нем чувствовалась сталь. – "Нам предстоит тяжелый бой. Противник использует новое оружие, и оно очень опасно. Но мы не сдадимся. Мы должны остановить их. За мной!"
Они выдвинулись к участку прорыва. Поле боя представляло собой хаос. Горела техника, дымились окопы. Солдаты, несмотря на потери, продолжали сражаться. Гром видел, как его товарищи, те, кого он знал и с кем делил тяготы войны, героически отражают атаки.
Прибыв на место прорыва, Гром оценил ситуацию. Противник использовал бронетехнику, поддерживаемую пехотой, и продолжал обстрел из нового оружия. Его группа, несмотря на численное превосходство противника, заняла оборону, используя все доступные средства.
