– Отчего здесь так сильно пахнет розами? – спросила она пожилую служанку, которую вызвала после того, как перенюхала все простыни. Ей показалось, что их не поменяли после предыдущего постояльца.
– Сами удивляемся, – ответила полноватая женщина с усталым лицом. – Который день проветриваем. Кто бы мог подумать, что аромат роз будет таким стойким?
– Здесь были розы? Ими завалили весь номер? – у Ады мелькнула мысль, что какой–то романтический поклонник добивался дамы своего сердца и утопил ее в цветах.
– Всего лишь один букет. И тот невеста увезла с собой.
– Невеста? – Ада резко развернулась к служанке. Как все знакомо: невеста, букет роз на подоконнике и удушающий аромат.
– Да, глава пограничной крепости останавливался здесь с невестой и старой служанкой.
Ада, не понимая, подняла брови домиком.
– Почему невеста? Уже супруга. Дорога долгая и...
– Но девушка была в белом платье и фате. И с букетом роз. Как будто только из церкви.
– Странно, все очень странно, – леди Хорн постучала себя пальцем по губам. – Обычно невесты скидывают свадебный наряд во время первой брачной ночи, а эта... Не во что было переодеться?
– У нее из багажа была только одна ночная сорочка. Я сама укладывала ее... вещи. А спали милорд и леди отдельно. Он снял три разных номера.
– Но почему? У вас не оказалось совместных?
– Милорд спал на большой кровати. К сожалению, этот номер сегодня занят, поэтому я не могу предложить его вам, – служанка нервно мяла фартук. – Честно говоря, ваш номер остался единственным свободным. И все из-за запаха в нем. У людей начинала болеть голова.
– У меня никогда не бывает мигрени, – уверенно произнесла Ада. Фрейлина сразу сообразила, что откажись она от этой комнаты и придется ночевать в карете. – Но скажи–ка, милочка, не наблюдались ли у вас еще какие–нибудь странности с этой невестой? Согласитесь, все же необычно так долго не менять свадебного платья.
Леди Хорн демонстративно вытащила кошелек и положила на стол. Глаза у служанки загорелись.
– Согласна, – услужливо поддакнула она. – Да, невеста была очень странной. Ну, например, когда ее никто не видел, она наматывала фату на голову в виде тюрбана. А еще она плакала. Мне кажется, они в этот вечер поссорились. Супруга милорда отказалась идти на ужин и бродила одна одинешенька по заднему двору и нашим огородам. А еще, – служанка вытаращила глаза, – та тыква, которую она обнимала, на следующий день сгнила!
– Она обнимала тыкву? – леди Хорн схватилась за голову, но, увидев, как на нее смотрит служанка, сделал вид, что поправляет волосы.
– Она разговаривала с ней, точно с подружкой. Жаловалась, что ее никто не принимает за человека. А ведь у нее есть душа! Я сама не слышала, но кухонный мальчишка рассказывал. Он подслушал, когда вел коня купать. Его на следующее утро на ярмарку за тыквой отправили. Хозяин обещал постояльцам тыквенный суп. Он же не знал, что та сгниет.
– Ой, нечисто что–то, – леди Хорн покачала головой и, достав из кошелька монету, сунула ту служанке.
– Думаете, эта невеста – ведьма? – служанка деловито спрятала монету за вырез рубахи. – Жалко будет милорда, если она его со света сживет.
Поинтересовавшись, не надо ли чего доброй постоялице, служанка, наконец, ушла. А Ада укусила себя за ладонь, чтобы не закричать. Она вдруг вспомнила, что Душечка касалась чашки с чаем, куда уже был накапан яд, и едва не выпила его. Помешало возвращение Наярда.
