Свет и Тьма. Книга 1 - страница 21

– Чё это ты нас клеймить собралась, ушастая? Боссом себя возомнила? Молоко на губах утри! Ещё не обсохло. – Сиги подмигнул Каминари, ехидно ухмыляясь.

– Тебе, что-то не по нраву, человече? – произнесла, входящая в комнату Тауриэль.

– Слушаюсь, моя госпожа!

– Сиги, когда ты, наконец, уяснишь, что все эльфы, ВСЕ, даже самые маленькие, и уже столетние подросточки, такие, как Миримэ, все – представители эльфийского народа и Высшие существа. Все! Ты дал присягу не мне, ты дал присягу всему моему народу!

– Нет-нет, госпожа! Чихать я хотел на твой народ, да и на все народы воще! Я подвизался служить именно тебе, босс. Ой! Пардон-те: моя госпожа!

– Болтался бы ты уже с верёвкой на шее на первом же суку, высказываясь подобным образом при моих сородичах, мой верный Сиги. В твоих же интересах держать язык за зубами… – Тауриэль выставила левую руку ладонью вперёд, выпрямив вверх указательный палец, когда заметила, что Сиги хочет прервать её. – И не смей меня никогда перебивать! Иначе я очень, очень сильно рассержусь. Ты ведь не собираешься расстроить меня?

– Нет, босс…

– И не «босскай» мне тут и нигде на людях.

– Слушаюсь, моя госпожа!

– Хороший пёсик. Слушай мою команду: у меня в копье считай моим заместителем Миримэ, и воспринимай её распоряжения – моими.

– Хорошо, госпожа Тауриэль.

– И относись к ней с почтением, – закончила, нараспев, отчитывать Сиги Тауриэль.

– И… извините, госпожа Миримэ. Зуб даю – этого больше не повторится!

Миримэ лишь покрутила головой, сжав губы, после этих слов.

– Да, как наш новенький? – наконец, Тауриэль соизволила обратить своё внимание на Катана.

Миримэ отчиталась звонким детским голоском:

– Как и предполагалось: оказался сильным бесцветным магом. Всё проверила. Сам выказал желание к сотрудничеству. Убеждать не пришлось.

– Вот и славно, – промурлыкала Тауриэль, не сводя пристального взгляда с Катана. – А теперь ужинать и спать: завтра отправляемся в столицу Онадара. Новенький, ешь, пей в этой корчме, не стесняйся – за всё уже уплачено хозяину. И за ночлег, в том числе. В доме старосты что-то тесновато всем нам. Так что ещё и Сиги останется тут.

– Может, лучше я? – спросила Каминари.

– Нет-нет! Ты останешься при мне, раз уж так хорошо чуешь новобранца. Не то чтобы я ему не доверяла, что глупостей не наделает, решив по-тихому расстаться с копьём… Да и не стоит самку с самцом держать вместе, – съехидничала Тауриэль. – Да, кстати, тебя как кличут-то, чудо?

– Май нэйм из18 Катан, – с перепугу выпалил Катан и удивлённо захлопал ресницами.

– Эт ты чего там щас шаманишь? – возмутился Сиги и потянулся к топору.

– Ой, извините! Это я язык прикусил! – затараторил Катан. – Меня зовут Катан.

На какое-то время воцарилось молчание. Тауриэль искоса поглядывала на Катана. Неожиданно Сиги дал Катану подзатыльник:

– Моя госпожа! Надо добавлять: моя госпожа!

– Ой! Госпожа… Моя госпожа.

– Ну, хорошо. Теперь ты в моём копье, и я отвечаю за тебя и за все твои поступки. И лучше бы тебе не подводить меня, – промурлыкала Тауриэль. – За еду, за сон, за оружие – за всё рассчитаюсь я. И вот, держи, «на карманные расходы», по пять золотых каждую неделю.

Пять жёлтых монеток-восьмёрок с отверстиями в кружках мягко упали на кровать. Махнув в знак прощания рукой, Тауриэль вышла из комнаты. Сиги вышел следом, сказав, что утром зайдёт разбудить. Миримэ, улыбнувшись Катану, кивнула Каминари в сторону двери: «Жду внизу». Вышли и солдаты, прикрыв за собой дверь. Когда в комнате остались только двое, Катан и Каминари, девочка быстро схватила две монеты со словами: «Ты мне должен». А затем, как бы извиняясь, добавила: