– Егор, – тихо зовёт Мила. – Егор, пожалуйста.
– Сейчас, сейчас, – бормочу в ответ, скользя руками по её телу. Тяну наверх тонкую маечку, высвобождая красивую грудь. Которую тут же намерен поцеловать.
– Егор, пожалуйста. Мне очень неудобно вас беспокоить, но у меня не останавливается кровь. Я уже всю постель запачкала.
Доброе утро, Егорушка. И хорошего дня!
Открываю глаза и вижу перед собой взволнованное лицо Славы.
– Простите, Егор, я не хотела вас будить, – тихо говорит она, и я с досадой вздыхаю.
– Что там у тебя? – охрипшим со сна голосом спрашиваю у девушки.
– Вот.
Она выпрямляется и задирает халатик. Оголяет чёртову задницу прямо перед моим лицом.
Сконцентрируйся, идиот!
– Видимо, спала неудачно, видите? Снова разошлись края, я всё отстираю, вот.
– Не тараторь, – прошу её, потирая лицо ладонью. – Давай посмотрю.
Свешиваю ноги на холодный пол, тщательно контролируя, чтобы одеяло прикрывало утренний стояк, и аккуратно берусь за её бёдра, притягивая к себе.
Сдвигаю сильнее в сторону трусики. В этом нет нужды. Там уже почти зажили мелкие ранки. Роскошные полушария ягодиц практически не пострадали. Самый ужас начинается ниже.
Я взираю на раскуроченную кожу. Кровь сочится, не затихая, накапливается в одном месте и стекает неровными дорожками по ноге. Дурак! Конечно, от воды начавшая было образовываться корка размякла. Одно неловкое движение, и края рваной раны снова расползлись до первоначальных размеров.
– Я не хотела пачкать ваши вещи, – говорит Слава. – Я всё постираю.
– Угомонись. Ты ни в чём не виновата. Это мне следовало вчера всё обработать и хорошенько зафиксировать, но я закрутился… – желая побыть подальше от тебя.
– Я понимаю, что у вас есть свои дела. Вы вовсе не обязаны сидеть возле меня.
Но и бросать вот так не должен. Это моя ошибка. Я поступил как жалкий трус и эгоист, а девчонка теперь терзается.
– Слава, ступай в ванную, я сейчас натяну штаны и помогу тебе привести себя в порядок.
Стоит ей только скрыться в коридоре, как я отбрасываю в сторону одеяло, облачаясь в спортивные штаны и футболку. Кидаю быстрый взгляд в зеркало: сильно видно? Ну, заметно, конечно, если прямо присматриваться, но мне всё равно никуда не деться от эрекции. Не после дурманящего сна.
Не тогда, когда причина моей эрекции расхаживает по дому в тонком халатике и чёртовых трусиках, которые запросто можно сдвинуть в сторону. Коснуться девственных складок. Приласкать до первого в жизни оргазма. Насладиться сладостью молодого тела. Ворваться и совершать фрикции до долбанных искр из глаз. До умопомрачения. Как желал того в своём сне и как права не имею желать в реальной жизни.
Вхожу в тесное помещение ванной, как на каторгу. Нужно просто покончить с этим побыстрее. Чем меньше я буду анализировать и думать, тем больше вероятности не сорваться к чертям собачьим.
Как же это непросто, когда она стоит, цепляясь пальцами в края раковины, кусает нижнюю губу, смущённо краснея, изучает моё лицо через зеркальную поверхность. Так же, как и я – её.
Слава вздрагивает, когда я смачиваю полотенце и задираю халатик. Морщится, стоит коснуться влажной тканью её воспалённой кожи. Я очищаю от крови и обрабатываю разорванное бедро, накладываю мазь с антибиотиком и фиксирую края раны пластырем.
Полощу полотенце от крови и веду им по стройным ногам девушки, убирая красные кривоватые дорожки. Пробегаюсь сверху вниз и обратно по всей длине. Касаюсь внутренней стороны ноги, провожу полотенцем от щиколотки до бедра. От центра её расставленных на ширину плеч ног исходит жар. Я ощущаю его короткое мгновение самыми кончиками пальцев. Этой пары секунд хватает, чтобы накалить мои нервы до предела. Я вынужден, стиснув зубы, бороться со слепым желанием расправиться с жалким клочком ткани, скрывающим сокровенную плоть.
