Читать онлайн Виктор Квашин - Светлан Голосеев – гвардеец монгольского императора

Иллюстратор Ольга Ничипурук

Дизайнер обложки Владимир Квашин

© Виктор Квашин, 2022

© Ольга Ничипурук, иллюстрации, 2022

© Владимир Квашин, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-8763-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Мишутка, дорогой, здравствуй!

Когда мужчину далеко за шестьдесят называют Мишуткой, это вводит в замешательство. С другой стороны, я ни за что не узнал бы этот дрожащий старческий голос с одышкой, если бы ни это «Мишутка».

– Здравствуйте, тётя Маруся! Очень рад вас слышать. Как ваше здоровье?

– Да что уж, здоровье… разговариваю с тобой, значит, жива. С того света не позвонишь. Ты вот что, дружочек, приезжай ко мне, пожалуйста.

Да, видимо, тётка совсем сдала. «Приезжай» – будто за тридцать километров живём. Наверно, путает уже родных. Сколько же ей? Надо посчитать…

– Тётя Маруся, вы же понимаете, не просто всю страну пролететь, да к тому же вирус сейчас, запреты всякие…

– Мишутка, дружочек, всё я понимаю, слава богу, из ума не выжила, и память хорошая. Вот скажи, я тебя когда-нибудь просила? А вот теперь прошу. Приезжай, очень ты мне нужен.

– Тётя Маруся…

– Всё, дружочек, не могу так долго разговаривать, плохо мне… Обещай, что приедешь.

– Хорошо, тётя Маруся, я постараюсь.

– Я знала, что ты меня не бросишь… Я жду тебя, дружочек… Теперь даю тебе правнучку мою Черепашку, она всё знает, с ней говори. Погоди… Мишутка, ты пообещал, я тебе верю. Всё, дружочек, целую. Жду тебя…

Под кодовым именем Черепашка оказалась стеснительная Лена, которую я никак не мог припомнить ни зрительно, ни по родне.

– Лена, что там приключилось, совсем плохо тёте Марусе?

– Не очень плохо для её возраста. Конечно, болячек много, но держится, сама со своими нуждами справляется. Она на своё девяностопятилетие даже вино пила. А в последнее время только о вас и говорит.

– Как же вы мой номер отыскали? Я симку пару раз менял и вообще, кажется, лет десять с тётей Марусей не разговаривал.

– Бабулечка говорит: «Тырнет всё знает». Ей лекарство нашли через интернет, которое в тот же день доставили, да оно ещё и помогло. С тех пор уверовала в «тырнет» как в волшебную палочку. Заставила нас искать ваш телефон, братик мой троюродный нашёл.

– Понятно. Лена, так может, помощь нужна? Пришли счёт, куда денежку послать.

– Не волнуйтесь, денег не нужно. Нас тут много, целый клан, да вы же знаете. Не бедствуем. Бабулечка желает вас лично видеть. Мы её убеждали, что вам сложно в такую даль… и вообще. Она просто требует, только о вас и говорит. Вот.

– Хорошо, Лена, я тут посмотрю по своим делам, дня через три-четыре перезвоню.

Через четыре дня я сидел в салоне «Боинга 777» с неимоверным количеством пассажиров и беспрерывно что-то предлагающими симпатичными стюардессами и слащавыми стюардами.

Конечно, я поехал к тёте Марусе. Как было не поехать? Она у нас старейшина рода. Из всех своих братьев и сестёр самая старшая, а живёт дольше всех. Виделся я с ней всего дважды, ещё в детстве. Помню высокую сухощавую молодую женщину, очень похожую на мою маму. Почему-то у неё в доме было много разных людей и детей. Меня толкнули, я разбил коленку и не мог успокоиться, не столько от боли, сколько от обиды. «Эй, дружочек, посмотри, я Мишутка! Хочешь со мной играть?» – передо мной махал лапой необыкновенно симпатичный плюшевый мишка. Конечно, я забыл и обиды, и боль, и больше этого мишку из рук не выпускал. В тот вечер от возбуждения я не мог заснуть на новом месте, и тётя Маруся снова пришла на помощь маме. «Дружочек, ты подружился с Мишуткой? А ты сам каким звериком хочешь быть?» Я ответил: «Мишуткой!» После этот медвежонок жил у меня дома, а когда я вырос, мама его ещё много лет хранила, и когда я приезжал, доставала и сажала на диван, где стелила мне постель. А в сознании тёти Маруси я жёстко закрепился под именем Мишутка.

И теперь седой Мишутка в маске от коронавируса летит за тридевять земель к своей тёте Марусе. Несмотря на то, что виделись очень давно, мы с тётей одно время плотно общались и практически стали друзьями. После выхода на пенсию я взялся составлять родословную. И одной из моих активных соратниц по этому делу стала тётя Маруся. Мы с ней переписывались и созванивались многократно, уточняя подробности о родственниках. Книга получилась классная, с биографиями, фотографиями и почётными грамотами. Несколько экземпляров я послал тёте и её ближайшим родным. И на этом наше общение понемногу утихло, перешло в поздравления с праздниками и днями рождения, а в последние годы и это прекратилось само собой. И вот: «Мишутка, приезжай!»

Девятичасовой перелёт до Москвы, многочасовое скитание по терминалу Шереметьево, совсем коротенький и какой-то суетливый перелёт в Нижний Новгород, плюс семичасовая разница во времени настолько меня утомили, что когда в аэропорту меня встретил правнук тёти Маруси, представившийся Толей, я уже мало что соображал и почти не помню, что мне объяснял Толя, пока вёз двадцать километров до города. Я мечтал о прохладном душе, крепком чае и, хотя бы, двух часах сна.

Старый сталинский дом был практически неузнаваем из-за позднейших архитектурных изменений. Подъезд я опознал лишь по широким лестничным перилам, навечно закреплённым на витых чугунных прутьях. Живо проявилась картинка, когда отец положил меня животом на эти перила и с напутствием «Полетели!» отпустил, и я под мамины возгласы ужаса лихо скатился до следующей площадки. После я тайком от мамы многократно катался по этим перилам. Остальное было переделано: не было ни трёхцветного кафеля на лестничных площадках, ни тёмно-синих панелей, отбитых краской на стенах, ни лампочек на кручёных шнурах под потолком. Всё стало иначе…

Двери на третьем этаже теперь тоже были не высокими деревянными распашными створками, а банальной стальной пластиной с тремя отверстиями для разных ключей. Время меняет не только людей, но и всё, что с людьми связано.

Эти двери распахнулись, и я оказался в переполненной людьми квартире. Бегали, толкаясь и смеясь, дети, красиво одетые женщины носили блюда с едой, слышались мужские голоса, пахло жареным мясом, салатами и ещё чем-то вкусным. Мы с Толей сняли обувь. Он кому-то прокричал:

– Где бабулечка?

– Она у себя, – ответил высокий женский голос.

– Пойдёмте, – Толя повёл меня через зал в дальнюю комнату.

– Здрассте, – промямлил я, проходя мимо людей за столом и на диване.

– О-о-о! Здравствуйте! С приездом…

Но Толя не дал мне задержаться, просто взял за руку и завёл в комнату.

– Сначала к бабулечке!

В полумраке комнаты в глубоком кресле дремала очень пожилая, казалось, совсем немощная женщина. Почувствовав изменения в пространстве, она подняла голову, строго посмотрела на Толю, на меня, потом вдруг расплылась в доброй улыбке с таким множеством милых морщинок, что мне захотелось плакать. Это была тётя Маруся.

– Мишутка, мой дорогой! Иди ко мне, я тебя обниму. Подожди, я встану… Ах, дружочек, ты весь седой! Но я тебя узнала! Садись вот тут, посиди минутку со мной. А ты, Козлик, иди отдыхай. Скоро за стол садиться будем. Спасибо тебе, что доставил мне моего долгожданного гостя!

Услышав «Козлик», я подумал, что в свете нынешних культурных веяний мне досталось не самое плохое прозвище.

Я сел на стул рядом с креслом. Тётя цепко взяла мою ладонь и долго молчала, раздумывая.

– Ты устал, Медвежонок, я вижу. Хотела тебе сразу всё рассказать, но нужно хотя бы покормить тебя с дороги. Пойдём, там все наши собрались ради тебя. Придётся потерпеть, дружок, а после мы с тобой уж наговоримся. Помоги-ка мне подняться…

Так за руку мы и вошли в зал, где все уже сидели за длинным столом. Два стула в торце предназначались нам.

Застолье с совершенно незнакомыми людьми описывать не имеет смысла. Полагая, что я никогда больше не встречусь с этими родственниками, я и не пытался запоминать десятки новых для меня имён, дублированных забавными прозвищами исключительно фаунистического происхождения. «Какой зоопарк!» – подумал я после третьей стопки, и мне стало весело.

Застолье продолжалось дотемна. Каждый из присутствующих считал своим долгом сказать мне хоть пару слов и непременно чокнуться. В конце концов я обнаружил себя на диване в тёмной комнате, с пересохшим горлом и давящей болью под рёбрами. Часы показывали позднее дальневосточное утро. Подлечившись тем, что осталось на столе и приняв прохладный душ, я от невозможности чем-то заняться снова улёгся и проспал теперь уже до утра нижегородского.

На кухне домывала посуду та самая Черепашка-Лена, с которой я вчера визуально познакомился и постарался запомнить. Больше никого из вчерашних гостей не было.

– Доброе утро! Как спалось? Бабулечка ждёт вас. Без вас не завтракает, а ей давно уже пора.

Тётя Маруся ела свою кашку. Я с удовольствием доел вчерашний салат и ещё что-то из вкусного. Леночка подставляла мне всё новые блюда, старалась угодить. Я попросил чаю.

– Накушался, Медвежонок? Хорошо ешь, я смотрела, значит, здоровый, крепкий. Молодец. Теперь пойдём ко мне, поговорим о важном.

Тётя уселась в кресле, я – напротив, на стуле. Лена устроилась на краешке кровати.

– Вот, слушай, дружочек, зачем я тебя в такую даль позвала.

Честно говоря, я приготовился выслушать весть о скорой смерти и распоряжения по наследству или что-то в этом роде, и сердце моё сжалось.

– Я хочу, чтобы ты разыскал сведения о нашем далёком пращуре, очень далёком! От него мы все пошли, и ты в том числе. Мне рассказал о нём дед Савелий. Было деду тогда столько лет, как мне теперь. Вовремя рассказал, потому что убило его через месяц.

– Что же случилось, как его убило?

– Неважно как убило, важно, что всё надо делать вовремя. Потому и я спешу тебе всё изложить. Ты бы записывал для верности. Черепашка, подай там, в комоде тетрадку и ручку шариковую, которая с красным колпачком, она лучше пишет.

Леночка ужасно смущалась, когда её при мне называли Черепашкой, но бабулечке не перечила.

– Да я и так запомню, тётя Маруся.

– А вдруг не запомнишь? В таком деле любая подробность важна. Я-то вот не записывала, когда дед рассказывал, так может и напутаю теперь чего. Столько лет прошло… Ну, слушай и записывай. Прародителя нашего звали Светлан.

– Так это же женское имя…

– А вот ты и не знаешь. А споришь! Мы тырнет спрашивали. В старину это мужское имя было, ясно тебе? Ты записывай, а когда всё расскажу, тогда хоть заспорься, всё с тобой обсудим. Звали его Светлан, а по батюшке Голосеев.

– Отец его был Голосеем?

– Да. Отца звали Голосей. Имя такое. Слушай дальше. Служил этот Светлан телохранителем у самого Чингисхана!

– Ну тётя Маруся, это же выдумка. Да кто бы к Чингисхану допустил русского, что у него своих войск мало было? Да они…

– Мишутка! Что ты со мной споришь? Я тебе рассказываю, как мне рассказали. Вот и выясни, что тут правда, а что выдумка. Для того и позвала тебя.

– А почему я? У вас столько грамотных родственников – и учителя есть, и бизнесмены, начальники производств – умные люди. Тут у вас в городе и архивы под рукой, и столица рядом, можно съездить. А у нас на Дальнем Востоке одни проблемы…

– Черепашечка, сходи, посмотри, там на плите не оставили чего, кажется, горелым запахло. Ты, Мишутка, думаешь я своих детей-внуков-правнуков не знаю? Ты их вчера за столом видел? Конечно, милые детки и дороги мне. Но не хватает у них того, что у тебя на поверхности – не видят они историю, не чувствуют! Я тебе по секрету скажу, хоть и хвалили тебя все вчера за нашу «Родословную», а большинство до сих пор не понимают, зачем было столько труда и средств положить, чтобы ворошить старину и вспоминать давно истлевших прадедов. Вот только одна Черепашка и впрямь этим интересуется. Никто, кроме тебя это не потянет, и не потому, что не могут, а потому что не хотят. А Черепашка мала ещё. А у тебя опыт. И ум. И желание, хоть и ленишься. Берись! Светлан – и твой пращур, от него в тебе крови частица. Подними его память!