Светлейший. Первый игемон империи - страница 13

Становилось очевидным, что конфликт между сестрой и братом близится к развязке. Патрик Леопольд Гордон оф Охлухрис, на русский манер – Петр Иванович Гордон, выдающийся шотландский и русский военачальник, контр-адмирал русской службы, в своих записках использует термин «партии», говоря о сложившихся группировках сторонников Петра и Софьи. «Партии» были готовы пойти стенка на стенку.

Петр, однако, долгое время воздерживался от кардинальных мер. Ускорило окончательный разрыв бесславное возвращение русских войск из второго Крымского похода и желание Софьи представить его исход в выгодном свете, действительности вопреки. Петр был категорически против награждения военачальников, руководивших походом, чего Софья настойчиво добивалась, и прежде всего – для своего фаворита князя Василия Васильевича Голицына. С большим трудом удалось уговорить Петра на раздачу наград, после чего он, взбешенный, покинул Кремль и уехал обратно в село Преображенское, свою юношескую резиденцию, где в основном проводил время.

С этого момента началось открытое противостояние между Преображенским и Москвой. На стороне правительницы Софьи были стрельцы, на стороне Петра – потешное войско.

Царевна Софья Алексеевна. Гравюра по оригиналу А. Блотелинга.

Около 1688 года

Живший в XIX веке видный российский историк и исследователь, профессор Дерптского университета Александр Брикнер полагал, что устойчивая легенда о потешном войске Петра, которое являлось якобы отправной точкой организации новой военной системы в России, и о «мнимом значении в этом деле Лефорта» не заслуживают внимания. Петр познакомился с Лефортом после государственного переворота 1689 года, а так называемые «полки иноземного строя» уже широко внедрялись в русское войско наряду со стрелецкими полками и посошным ополчением, еще при отце Петра – царе Алексее Михайловиче. Как бы там ни было, кто бы его ни завел, но войско такое существовало, и в дошедшем до нас списке «потешных» нас интересует имя Александра Меншикова.

К 1687 году военные потехи Петра стали принимать более серьезный размах. В селах Воробьеве, Семеновском и Преображенском устраивались учебные баталии. В этих воинских играх и складывалась «русская гвардия». Петр Иванович Гордон часто помогал Петру советами, отправлял к нему своих людей – барабанщиков, флейтщиков, конюхов, чем вызывал недовольство самого Василия Голицына, влиятельного фаворита. Генерал Гордон оставался в стороне от участия в борьбе двух «партий», но, видимо, интуитивно чувствовал, что держаться надо Петра.

Но и от внимания стрельцов не укрылось усиление позиций мужающего Петра. Поэтому, быть может, в 1687 году Софье и не удалось добиться от них вразумительного ответа на вопрос: «Если бы я вздумала венчаться царским венцом, у стрельцов какая будет отповедь?» Даже изрядно облагодетельствованные царевной стрельцы сохранили верность патриархальному укладу и категорически отказались подавать челобитную о венчании женщины короной московских царей. Поддержка стрельцов была бы крайне важна для Софьи, так как они все еще составляли военизированную привилегированную касту русского общества. Многие иностранные хронографы, такие как Сигизмунд фон Герберштейн, Джером Горсей, Петр Петрей, Жак Маржарет, именовали их русскими янычарами.

Тем не менее 7 августа Софья созвала стрельцов к Кремлю, что и послужило сигналом для окончательного разрыва между правительницей и Петром.