– Не нужно. Он всё слышит.
– Как знаешь.
Леонель во сне начал перебирать лапками и поскуливать. Он бежал вдоль поля с подсолнухами за любимым хозяином. Теплое солнце ярко освещало им путь, грело спинку. Они возвращались с рыбалки. В ведре вместо рыбы было много перловки с вкусными мясными кусочками. Лёнька то обгонял, то шел рядом с Василием, который угощал Лёньку вкусной кашей и поправлял ошейник.
– Ай, молодец! Ай, молодец!
Ветер поднял пыль с дороги, и стало тяжело дышать, маленькие песчинки скребли горло, застревали, мешали и причиняли боль. Он вздрогнул, открыл глаза, оглянулся по сторонам и, увидев Василия, с некоторым облегчением замирал.
Этим вечером Василий осознал, что до утра Лёнька уйдет. Уже почти не двигался, от еды и воды отказался. Только глаза открывались на несколько минут, искали Василия и опять закрывались.
– Тут, тут я, мальчик.
Он понимал, что Лёнька мучается, страдает, но не мог сделать этого – самолично лишить себя единственного друга, верного и преданного. В душе знал, что еще несколько часов, может быть, ночь, и его не станет, его маленького, веселого мальчишки, который ему заменил всех на свете.
Где-то далеко пробегала мысль: а вдруг оправиться? Встанет утром, зальется лаем на всю улицу, утащит калоши в сарай, опрокинет миску для куриц. Только Василий не будет его ругать, будет смеяться от счастья, гладить и ласкать такого любимого, родного, позволит ему все хулиганства на свете.
Всю ночь просидел рядом, а перед рассветом поднял на руки, понес на улицу.
– Пошли, малыш, ты так любишь утро, подышим воздухом. Вон, солнышко уже встает потихоньку. Посидим, как раньше, подумаем…
Рассвет наступал как обычно. Птицы весело щебетали, петухи задорно кукарекали, соседи провожали своих коров, возвращались домой и начинали свою привычную жизнь. Никто и не догадывался, что рядом происходит такое горе. Им было всё равно, что Василий остается совсем один без Лёньки и что ему сейчас нужно вернуться в дом, где лежат его игрушки, миска с недоеденным кормом. Как он на всё это будет смотреть?
Сидел человек, на коленях у него лежал пёс, утро наступило.
***
Егор ехал домой. Устал, сильно устал от чужих стран, от перелетов. Не дождался – не стал ночевать в гостинице, выехал ночью прямо с самолета. Сильно тянуло его домой, туда, где он родился, вырос. Он всю жизнь поступал так, как велит сердце. Сильнее нажимал педаль газа и улыбался, представляя встречу.
– Папка сейчас удивится! Скажу: «Ну, здравствуй, дорогой А он обрадуется, обнимет, затопит баню, сходит в магазин, купит всё самое вкусное, что увидит на прилавках. Потом будет ворчать, но любя. Как же я соскучился по нему!
Подъезжая к дому, увидел печальную картину: похудевший, растерянный отец и собака, повисшая на его руках.
– Сынок! Ты приехал! Как же мы ждали тебя!
Егор быстрым шагом подошел к отцу, обнял его. Он, почувствовав, что рядом есть еще живая душа, прослезился.
– Егорка, несчастье у нас! Не уберег я Лёньку, умирает мой мальчик!
– Пап, садись в машину, быстрее, давай я помогу. Держи ему голову.
Василий послушно забрался на заднее сидение и уложил голову пса себе на колени.
– А что ты хочешь, сынок?
– В город едем.
– Полтыщи километров, сынок, не успеем.
Леса, поля, поселки мелькали за окном с такой скоростью, что Василий не успевал рассмотреть ничего, да он и не глазел по сторонам – то и дело наклонялся к Лёньке, слушал его сердце.
