– Пульс успокаивается. Хотя мог бы быть и пореже. Когда ты копалась в моей памяти, он у тебя так не зашкаливал. Космо, свет на сто процентов.
Она снова зажмурилась; компьютер включил освещение в лаборатории на полную.
– Почему ты назвал наш компьютер Космо?
– Кличка моей первой собаки, – ответил он, глядя в экран. – Я его обожал.
Кайра одобрительно кивнула.
Читать память Джимми было совсем другое дело. Она изобрела Кассандру, придумала для нее нано- и пикотехнологии, но оборудование собирал в основном Джимми, по ее чертежам. Он одним из первых позволил ей проникнуть к себе в голову – после ее лаборанта Фила Брайтмена. Джимми достаточно доверял Кайре, чтобы допустить ее в свой мозг; то был уникальный опыт, к которому она подошла с предельной деликатностью. Она искала в его памяти конкретные детали, чтобы испытать свой аппарат. Это было похоже на игру в прятки. Джимми задавал ей вопрос, ответа на которой она не могла знать, и Кайра пыталась отыскать подсказку в его памяти.
Она до сих пор помнила их первый раз – самый удивительный из всех, – когда они поняли, что технология работает. Большую часть того дня они провели за испытаниями – Кайра добывала из памяти Джимми крупицы информации. «Почему в Испании в тринадцать лет у меня был приступ астмы?»
Она отчетливо видела ее: хорошенькую девочку-испанку, кареглазую, с длинными темными ресницами. Джимми пробовал разговаривать с ней на ломаном испанском; внезапно девочка обвила руками его шею и поцеловала в губы, а потом со смехом бросилась бежать. Джимми так перевозбудился – а может, перепугался или и то и другое, – что у него случился небольшой приступ астмы. Позднее, когда они вдвоем смеялись над этим в лаборатории, Джимми признался: он смутился до такой степени, что никому никогда не рассказывал про тот случай.
Но когда Кайра неделю спустя сказала ему, что у нее периодически возникает ощущение нехватки воздуха, и началось это после их испытаний, он уже не смеялся. Тогда-то она и начала задумываться о неочевидных побочных эффектах применения Кассандры. Неужели возможно перенять и физические черты человека, побывав в его памяти?
Проникать в воспоминания Джимми было все равно что заходить в гости к друзьям, чтобы взять что-то нужное. Она знала, куда ей направляться, и не чувствовала себя так, будто подглядывает из-за спины, если действовала быстро и с должным уважением.
А вот вылазка в воспоминания Браунригга напоминала настоящее вторжение. Они не были знакомы раньше, и Кайра ничего про него не знала, прежде чем оказалась в его голове. Она понятия не имела, с чем столкнется у него в мозгу и с чем оттуда выйдет.
Джимми взял небольшой сканер и подъехал на своем рабочем кресле к ее кушетке. Он провел сканером над ее шеей и лицом.
– Он повидал ужасные вещи. Это в буквальном смысле был ад.
Джимми проверил показатели.
– Все в норме.
Он вернулся к монитору, а Кайра встала и потянулась.
– Сколько времени? – спросила она.
– Восемнадцать часов четыре минуты, – ответил бесплотный механический мужской голос.
– Спасибо, Космо. Кассандра, перезагрузка, – скомандовала Кайра.
Раздался шелест, и пончик вернулся в стартовую позицию, потом пискнул сигнал, и красная лампочка на центральном пульте управления, мигнув, сменилась зеленой.
– Уверена, что ты в порядке? – спросил Джимми. – Тебе снова было трудно дышать. Нам есть о чем беспокоиться?
