Конечно, если взять статистику, Советской власти пошло служить много евреев. Но почему? Да потому что провозглашавшиеся идеи были хороши и увлекательны, а больших идеалистов, чем евреи, нет. И они поверили. Евреям очень свойственен идеализм, и вот со всей страстью этого идеализма, желания построить счастливое общество для всех они и пошли служить советскому отечеству.
Однако товарищ Сталин не был ни идеалистом, ни утопистом. Он был реалистом – жестоким, зорким, хищным. Он увидел в искренности евреев очень большую угрозу себе и, будучи с младых ногтей антисемитом, не мог терпеть «жидовского засилья». В начале тридцатых приступил к уже планомерному уничтожению евреев во всех сферах деятельности государства, а к началу войны, к сорок первому, в правительстве был только один еврей – Каганович. Надо сказать, не самый лучший.
Ну а в годы Второй мировой с евреями произошло то, что на иврите называется «шоа», то есть всесожжение, сожжение дотла, или Катастрофа. В этой мировой войне погибло шесть миллионов евреев, в том числе два миллиона советских. Истребляли их не только немцы. «Истребителями» было и местное население.
Сталин ненавидел евреев, но во время войны не смог с ними окончательно разобраться, а в сорок втором даже вынужден был создать Еврейский антифашистский комитет, потому что тысячи евреев в США стремились, чем могли, помочь еще не уничтоженным советским евреям. Ненависть в душе Иосифа Виссарионовича кипела, и достаточно было одной спички, чтобы костер вновь вспыхнул, а спичкой стал приезд в Москву посла из Израиля, которого с восторгом встречали евреи. Разогнали тогда все еврейские общественные организации, объединения. Выгнали евреев из всех партийных и государственных органов, резко ограничили прием в вузы. Вместо «еврей» стали говорить «сионист», конечно же, с негативным смыслом. Прошли аресты еврейских поэтов и писателей, общественных деятелей. В газетах – кошмарный ор: евреи – враги всех советских народов, особенно русского. Ну и что? После этого русским стало лучше жить?
Да, забыл присовокупить «дело врачей», когда самые видные медицинские специалисты чуть ли не в одну ночь были репрессированы, а многие, не пережив страданий, погибли в застенках. Стало от этого лучше русскому крестьянину, рабочему, интеллигенту?
Теперь достоверно известно: всех евреев Союза ждали железнодорожные «скотские» вагоны, в которых должны были отправиться в Сибирь – на высылку. Но этого не произошло. Почему? Да потому что наши «великие», видно, поняли: без евреев ни в чем не обойтись…
После смерти Сталина положение несколько изменилось, но все равно кадровики всех рангов и мастей были настроены на «еврейскую волну». Чтобы еврею попасть на хорошую работу, надо было иметь – ого-го – сколько «за» по сравнению с остальными. Еврей должен был обладать в своем рейтинге явными преимуществами.
Хрущев тоже был антисемитом, но не таким злобным. Он был неглупым дядькой, у которого антисемитизм был просто в крови, и с этим приходилось считаться. Евреи терпели, ибо путь в Америку и Израиль был еще закрыт. Чтобы увеличить спрос на себя, они из кожи вон лезли, но учились и работали так, чтобы доказать свою необходимость. Даже ярые антисемиты, но неглупые люди отмечают это в своих мемуарах.
Все последующие правители не понимали до конца тонкостей национальных отношений в многонациональном конгломерате, не понимали, что у каждого народа свой менталитет, своя национальная культура, и нельзя пренебрегать ни одной струной: она тут же издаст фальшивый звук. Не понимали, что не нужно становиться в позу «старшего», «лучшего» только потому, что количественно больше. Люди многое могут простить, но не это.
