Вернулся он неожиданно быстро, и Липа с подозрением спросила:
– Где верёвку взял?
– Там… за домом.
– За домом?
– Ты не волнуйся, Липа, я всё бельё по кустам развесил, не испачкается!
– Ели испачкается – будешь перестирывать! – пообещала Лиса.
Она поглядела на посветлевшее небо и сказала:
– Надо спешить, а то опоздаем.
Картину приладили Медведю на спину, в растопыренные лапы сунули по ведру с рыбойи отправились в путь.
Глава 7
Лес, наконец, закончился. Солнце уже взошло и начало припекать не по-весеннему жарко. Впереди, насколько хватало глаз, тянулась просёлочная дорога. Первым шёл Медведь, нагруженный до предела и от этого косолапивший больше обычного. Следом поспешали Липа и Сергей. Время от времени Сергей обгонял Медведя, приседал, заглядывал ему в глаза, сочувствующе цокал языком и спрашивал:
– Что брат, тяжело? Ты уж потерпи, недолго осталось. Вишь, какое дело – все терпим.
Исполнив свой долг, он возвращался к Липе и принимался что-то рассказывать. Слушая в пол уха Сергееву болтовню, Лиса с интересом разглядывала картину, которую тащил Медведь.
Картина поражала размерами. Она была настолько огромна, что из-за неё выглядывали только кончики нижних лап Медведя да раскачивающиеся вёдра по бокам. Облупленная золочёная рама из морёного дуба нещадно колотила носильщика по пяткам. Практически всю поверхность полотна занимало грязно-голубое пятно, на котором выпукло выделялись непонятные белые кляксы. Края картины были щедро закрашены ядовито-зелёным, а понизу шла витиеватая надпись, которую, несмотря на все старания, Липа разобрать не смогла.Что было изображено на картине – тоже оставалось для неё загадкой.
– Миша, и как же это тебя угораздило?– спросила Лиса.
– Чего?– откликнулись из-под картины.
– Я спрашиваю, где искусство взял?
– Жениться хотел. Прошлым летом. Невесте подарок. Не понравилось. Ей.
Фразы были короткими и совпадали с ударами рамы по пяткам.
– Не понравилось? Странно… С чего бы это? – улыбнулась Липа.
– Чего?
– Я говорю, красивая картина! Ты не расстраивайся, Мишаня. Картина – вещь! Если на ярмарке не купят – сама возьму!
И уже обращаясь к Волку, потише добавила:
– Дыру помнишь в крыше на сарае? Как раз!
Но Сергей не ответил. Испытывая усиливающиеся с каждой минутой угрызения совести от того, что Медведь тащит за него рыбу, он поспешил избавиться от неприятного чувства и спросил нарочито бодрым голосом:
– И как это только ты, Михалыч, такую громадину из берлоги вынес и вход не обвалил?
– А кто тебе сказал, что не обвалил?
Сергей понял, что ляпнул невпопад, но продолжил:
– Всё равно, Михалыч, соображаешь ты здорово! Вон как ловко в тени под картиной пристроился! Не то, что мы, на солнцепёке!
От медведя уже валил пар, но лесть придала ему новые силы. Он ускорил ход и, отплёвываясь от надоедливых мух и слепней, подтвердил:
– Эге, башковитый я уродился!
– А хочешь, Миша, я немного рыбы отъем? Тебе легче станет!
Медведя тронула волчья забота, и он уже было согласился, но Липа вовремя распорядилась:
– Отставить есть рыбу! Вон под тем большим дубом сделаем привал, а оттуда до ярмарки рукой подать.
При этом она незаметно показала Сергею кулак. Сергей невинно заморгал и посмотрел на Медведя, который в предвкушение скорого отдыха выкладывался в финишном рывке.
– Смотри, смотри, Липа!Михалыч-то, того и гляди, взлетит!
Набравший скорость Медведь с картиной и в самом деле был удивительно похож на гигантского воздушного змея, а тянувшийся за ним хвост пыли лишь усиливал сходство.
