– Какая гадость! – Сорока не сдержалась. – Понапишут надписей всяких – фиг потом чего в наследство получишь!
– Так откуда всё-таки у тебя эта брошка? – подключился Сергей.
– Оттуда, – буркнула Сорока, – нашла я её. А где – не помню. И вообще, отстаньте от меня! Я молнией ударенная!
Историю про молнию Сорока рассказывала уже не первый год.Во время грозы молния ударила в то самое дерево, на котором она укрывалась от непогоды. Обломившийся сук треснул Сороку по лбу, и она со словами “видали, как молнией приварило” показывала всем подряд впечатляющую шишку.
– Вот видишь, не твоя брошка, чужая, – сказала Лиса. – Но ты, Сорока, не переживай, я её сама хозяйке верну.
– Почему это ты? А награду мне за то, что нашла?
– Да нашла ты её, сдаётся мне, у Зайчихи на подоконнике!
Сорока билась до конца:
– Сплошные домыслы и наговоры! Я этого так не оставлю!
– А как ты это оставишь?– спросил Серый. – Гадости делать будешь?
– Конечно! Где ж это видано – птаху безответную законных прибылей лишать?!
– Может, тогда вместе к Зайчихе сходим, разберемся, что и как?
– Тьфу! Да пропадите вы пропадом! Ещё пожалеете об этом! – пригрозила Сорока, взмыла в воздух и вскоре пропала из виду.
Глава 8
– Пора двигаться! – скомандовала Лиса.
Сергей вскочил:
– Я, пожалуй, вперёд побегу. Разузнаю, что там и как.
– Разузнай, разузнай. Только рыбу прихвати, а то Михалыч нашвон как умаялся!
И правда, Медведь распластанный под картиной, негромко, но явно похрапывал.
Сергей подошёл, почесал в затылке и шёпотом, чтобы не услышала Лиса, спросил у него:
– А кто у нас самый сильный?
– Что? А? Самый сильный – это я! – ответил разбуженный Медведь и сделал попытку подняться.
Но не тут-то было. Картина на спине не давала никакойвозможности пошевелиться. Михалыч закряхтел, пытаясь согнуть лапы и спину, но ничего не получалось. Лиса и Волк дружно стали помогать ему. Со стороны это здорово напоминало подъём упавшего памятника на заброшенном кладбище. Наконец, совместными усилиями Медведь был приведен в вертикальное положение. Сергей без лишних разговоров подхватил вёдра с рыбой и поволок их по дороге. Кряхтя и чертыхаясь, он мужественно взобрался на вершину холма и радостно закричал:
– Ура! Ура! Вот она!
Липа и Медведь присоединились к нему, и с минуту все разглядывали долгожданную цель своего путешествия. Ярмарка поразила их, засидевшихся в глуши, своими размерами. Вдоль торговых рядовдвигалась разношёрстная толпа.
Продавцы изо всех сил расхваливали свой товар, покупатели отчаянно торговались, и гвалт при этом стоял просто невообразимый. У Михалыча от всего увиденного радостно заблестели глаза. Он набрал побольше воздуха и молодецки прокричал:
– Эх, ну и торгану же я сейчас!
– А что за картину получить хочешь? – спросила Липа.
Медведь растерялся. Вот об этом он как-то даже не задумывался. Он помолчал немного и неуверенно сказал:
– Я думаю, пять…
– Пять?
– Ну, уж никак не меньше четырёх!
– Четыре – цена хорошая, – согласилась Лиса. – А чего четыре-то?
– Ты думаешь, всё-таки лучше три? – засомневался Медведь.
Но Липа, видя его мучения, поспешно заверила:
– Четыре, четыре! Четыре – в самый раз!
Волк, Лиса и Медведь вошли в ярмарочные ворота, после чего Михалыч был освобожден от своей ноши. Местом торговли он выбрал большой ясень, росший тут же у входа. Михалыч надёжно опёрся об него спиной, для пущей устойчивости выставил ногу вперёд и, держа перед собой картину, приготовился сдерживать натиск ценителей прекрасного.
