Эдванс закрыл глаза от снова просыпающейся боли. «Объяснить?! ― ясно читалось в его лице. ― Как можно «объяснить» подобное?!».
– Да не убивайтесь вы так, ― участливо произнес Ричи, подходя к столу и наполняя одну из кружек отцовской наливкой. ― Я не могу поверить, что человек с такой блестящей школой фехтования, как у вас, в своей жизни еще никого не отправил на встречу с предками.
– Вот, – Ласт Пранк поставил на край стола кружку и тут же предусмотрительно сделал шаг в сторону, – выпейте и успокойтесь.
Джонатан полным пренебрежения жестом, вслепую, смахнул хозяйскую посуду на пол.
– Нехорошо, ― с каким-то особым цинизмом сказал, глядя на это, Ласт Пранк. ― Вы уничтожаете приданое моих сестер.
– А вы трус! Пользуетесь моей беспомощностью!
– Прошу прощения, ― откашлявшись, наконец проявил себя старший Шеллоу Райдер. ― Ричи, мой мальчик, может, мы с Мериан пойдем? Вот-вот вернется мать и Синтия. Негоже им сразу сюда входить.
Ласт Пранк, смягчаясь сердцем, посмотрел на свою сестру:
– А ты сможешь, отец?
– О, ― ответил Уил, ― думаю там, за дверью, где нет этих мертвых джентльменов, я буду чувствовать себя гораздо лучше.
– Хорошо. Тогда дождитесь мать и Синтию. Объясните им все, как сможете. И оставайтесь там, пока я не договорю с этим господином. Да, Мериан, дверь на замок. Кто знает, сколько еще сегодня может пожаловать гостей?
Старший из Шеллоу Райдеров, поддерживаемый дочерью, удалился за дверь, а Ричмонд, пребывая в глубокой задумчивости, всматривался в перекошенное болью лицо гостя. Наверное, одному дьяволу было известно, что за мысли в данный момент бродили в голове этого пирата. Он молчал, погружаясь все глубже в омут собственных размышлений, отчего его и без того тонкие губы вытягивались в едва различимую полоску.
Шло время. Вскоре стали слышны глухие голоса в соседних комнатах. Похоже, это вернулись мать и младшая сестра Ричи. Ласт Пранк все молчал. Джонатан вдруг ясно ощутил прямую связь между задумчивостью корсара и своей собственной судьбой. Вероятно, в данный момент пират решал, что же ему сделать с этим мнимым торговцем? А может быть, уже давно все решил и сейчас размышляет только над тем, как бы это поизощреннее покончить с ненужным ему свидетелем.
Эдванс, не выдержав невыносимой пытки ожиданием, спросил напрямик:
– Вы меня убьете?
Ричмонд, глядя на страдающего молодого человека, вдруг ухмыльнулся:
– Хм, не скрою, такая мысль меня посещала. …Как-то в маврийской бухте старина Леонсио рассказывал мне о некоем Вайне Капаке8 ― человеке, способном примирить даже огонь и воду. Сейчас мне не помешало бы немного мудрости этого неординарного человека. Хотя и он, этот Капака, ― мудрец и честнейший парень – не смог избежать предательства и вероломства. Как вас зовут на самом деле, «торговец мукой»?
– Джонатан Эдванс.
Ласт Пранк склонил голову и внимательно посмотрел на гостя:
– Вы плохо выглядите, Эдванс. Похоже на то, что полученные раны весьма серьезно тяготят Вас?
Джонатан поднял голову. Мелкая дрожь выдавала его непомерную слабость, а мокрое от пота лицо было мертвецки бледным.
– Я едва различаю ваши очертания, ― признался он,― поэтому, если вы имеете желание еще пообщаться со мной, хочу вас расстроить: я вот-вот лишусь чувств. Так что уж будьте любезны, Ласт Пранк, определяйтесь с моей участью поскорее. Пока я еще могу говорить, но уверен, это ненадолго.
– Хорошо, ― не стал спорить Ричмонд, ― тогда сразу же к делу. Кто вас прислал?
