Я осмотрелась вокруг: вдали мелькают огни ночного города, и до моих ушей доносятся приглушённые звуки музыки, машин и… мотоциклов. В радиусе метров пятьсот точно нет ни души, я здесь одна. Припарковав своего железного друга, я подошла к небольшому обрыву и, подогнув под себя ноги, села на его край. Тёплый ветер сразу же заиграл с моими волосами, и я, закрыв глаза, подставила ему своё лицо. Как же мне нравится это ощущение лёгких прикосновений, словно это мама, как в детстве, убаюкивает меня, гладя по щеке. Я скучаю по ней. Сильно. Иногда тоска накрывает с такой силой, что хочется кричать, и лишь забвение помогает хоть как-то отвлечься, и это забвение я нашла в гонках, которых Матвей меня лишил. Я с силой сжала свои кулаки от злости. Нужно было посильнее затянуть ему галстук сегодня и придушить к чёртовой матери этого эгоистичного придурка.
Я стремилась не только к победам, но и к свободе от тяжёлых мыслей. Я получаю наслаждение, когда под дозой адреналина несусь по извилистой трассе, сливаясь в единое целое со встречным ветром. Я думаю, что именно это и помогало мне побеждать – ветер. Мне всегда казалось, что именно для меня он становился попутным и отчаянно гнал меня к финишу, чтобы я хоть на короткое время забывала про слёзы и впускала в себя мимолётную радость. Это превратилось в зависимость. Это стало моим наркотиком. Получив гормон счастья, я забывала о маме, забывала о ней страдать. Именно поэтому я каждый раз ждала этих гонок с таким нетерпением, чтобы вновь принять свою дозу и забыться хоть на мгновение…
Но с появлением Матвея моя гонка превратилась из свободы в борьбу за неё. В первый раз я честно проиграла ему. Да, мне было досадно приехать второй, но во время самой гонки я ощущала ту самую свободу даже сильнее, чем когда-либо. Адреналин просто зашкаливал. Но два дня назад мой сводный брат забрал у меня то, ради чего я почти каждый вечер подъезжала к старту – честную гонку. Тогда я впервые не ощутила ту свободу, к которой стремилась. Мне было так паршиво, что я готова была придушить его собственными руками. И зачем он вообще появился в моей жизни?
Внизу послышались резкие звуки моторов, и я открыла глаза. В нескольких сотнях метров, внизу, начиналась гонка. Десятки мотоциклистов подъехали к старту, надавливая на газ, чтобы вызвать громкий рёв. Моё сердце подпрыгнуло после отмашки, будто и я находилась вместе со всеми. С такой высоты я не могла различить где есть кто, но всё равно нервно наблюдала за происходящим. Я нервно кусала ногти, пытаясь представить, что сейчас еду в этой кучке гонщиков, пытаясь всех обогнать. Наклонялась то вправо, то влево и радовалась, когда все, наконец, пересекли финишную черту.
Я тяжело дышала, когда пришла в себя. Сердце выбивало неровный ритм, будто я пробежала стометровку. Гонки – мощнейшая для меня сила. Даже на расстоянии я смогла ощутить эти неверные эмоции, которые сейчас лились через край. Сомневаюсь, что меня надолго хватит. Я не смогу изо дня в день наблюдать вот так – со стороны. Но я слишком гордая, чтобы сдаться так просто, поэтому, чтобы вернуться туда, где сейчас ликуют победители, мне нужно, чтобы Матвей раскаялся в своём идиотизме и извинился. Но как заставить его сделать это?
В раздумьях я вернулась к мотоциклу, завела его и надела шлем. Перед тем, как развернуться и уехать, я бросила ещё один взгляд вниз и мне показалось, что кто-то задрал голову и смотрит в мою сторону. Или мне просто показалось. Но, даже если это и так, какая разница, кто там куда смотрит? Я просто развернулась и поехала домой, так как мой комендантский час приблизился опасно близко, что я могла снова нарваться на гнев отца.
