– Ты, кажется, хотел узнать, сколько я беру? – не останавливаясь обращаюсь к нему так, чтобы все услышали: – Извини, сладкий, но ты не проходишь фейс-контроль.
Кривлю нос с демонстрацией любимого ими самодовольства, и иду к дверям здания.
Правда, только оказавшись внутри, я тут же меняю шаг практически на бег, и скрываюсь в ближайшем туалете. С силой дышу, потому что кажется, пока я шла, я и не питалась кислородом, а говорила даже и не знаю, благодаря чему.
Так, теперь осталось самое сложное.
Прожить этот день в этом виде… у всех преподов и однокурсников на виду. Меня определенно посчитают больной, ну или падшей.
Это все, если меня еще не вызовут в деканат за неподобающий вид.
Немного успокоив взбунтовавшиеся нервы, я выхожу из укрытия, и снова прикрываю волосами свое кружево, будь оно неладно.
Могла бы хотя бы рубашку одеть.
Но умные мысли приходят после, а вчера, когда я это все выдумывала, хотела, чтобы эффект был максимальным.
Молодец.
Да, хоть одежда у меня с собой, но кажется, что если я переоденусь, то это все не имеет значения. Они еще пуще прежнего начнут издеваться.
Двигаюсь в сторону нужной мне аудитории, замечая, что небольшой закуток у лестницы, который я облюбовала в первый день, свободен.
Видно все ловят последние теплые дни. Хотя, вряд ли, здесь это заканчивается резко.
Не успеваю пройти мимо своего места, как меня буквально вихрем уносит к стене, точно в этот тайный угол. Мысли в раз разлетаются, а в ноздри бьет запахом ветра и солнца.
В воздухе будто пришибает чем-то. Темнотой, мраком, какой-то очень запутанной энергией.
– Это что за хренотень ты устроила?! – рычит в меня свирепое лицо короля.
Усмехаюсь, запоздало пряча испуг, продолжаю играть роль. Нерасторопно пальцами поправляю блеск в районе уголка губ.
– Не ты ли хотел, чтобы я эскортом занялась? – тяну ему в ответ, прожигая взглядом.
На лице Астахова проскальзывают желваки. Но если быть точной, они не сходят с его скул, а сам он ведет глазами вниз. Намеренно встряхиваю волосами, и в ожидании смотрю на парня.
– Какой эскорт?! Ты сбрендила, Сказкина?! – мрачно он озвучивает: – Переоденься!
От такого нахальства и этого приказного тона я буквально хочу засмеяться в голос.
– А ты кто, прости?! – прищуриваю глаза в вопросе.
– Тебе напомнить? – он повторяет мою мимику и фактически толкает своим телом к стене.
Прижимает, нависая сверху, и не спускает своего темного взгляда. Невольно сглатываю, потому что понятия не имею, что он задумал.
– Что ты делаешь, Астахов?! – пытаюсь не терять бдительность, и ту самую нотку дерзости, которую для себя придумала.
Только его глаза щурятся, и я вижу, как приподнимается его уголок губ в усмешке.
Смотрю на эту отъехавшую, и, черт возьми, раздражение впермешку с диким азартом чувствую. Оживляет, мать его, эта Сказка.
Думает, что справится. Еще не понимает с кем решила потягаться.
С роликом то я разберусь, однако, не думал, что невинная овечка готова на подобное. А тут оказывается, что за большими глазами цвета молочного шоколада скрывается нечто темное.
Собственные мысли подливают масла в огонь, и ощущение, что вокруг коротит.
– Если я сейчас сделаю вот так, – тяну, и наблюдаю, как ее глаза даже не моргают, ждут объяснений.
Правда , объяснения тут не помогут, надо продемонстрировать. Касаюсь рукой ее ноги, и уверенно веду под юбку.
Она сглатывает, но своей ладошкой пытается остановить.
