Смех? Я что, реально слышу смех? Во больной.
[1] Мастихин - специальный инструмент, использующийся в масляной живописи для смешивания или удаления не засохших остатков красок, очистки палитры или нанесения густой краски на холст
[2] Белые ходоки - вымышленные персонажи, человекоподобные существа из телесериала HBO «Игра престолов», снятом по мотивам цикла книг Джорджа Р. Р. Мартина, романа «Песнь льда и пламени»
5. Глава четвёртая. Могу и попозировать, мне несложно
POV КРЕСТОВСКИЙ
Не отрицаю, я частенько просыпался в чужих женских спальнях. И практически всегда голый. И да, не всегда девушка прилагалась в комплект, так как успевала проснуться и бежала прихорашиваться. Однако запирают меня впервые.
Хотя запирают ― это, конечно, громко сказано. Дверной замок ― не сейф в банке, достаточно одного удара, чтобы выломать его с корнем. Но зачем? Скворцова ведь вернется. Да хоть за тем же телефоном, который, к сожалению, оказался запаролен.
Ну а я буду ее ждать, валяясь в залитой светом комнате и занюхивая подушку, пахнущую миксом из растворителя и женского дезодоранта. Специфичный, но занимательный аромат.
Что и говорил, долго куковать не приходится. В какой-то момент слышится характерный звук. Встречаю гостью во всеоружии, распластавшись поверх смятого одеяла в виде звезды, но получаю не совсем то, на что рассчитывал.
Вернее, не того...
― Лежи, лежи. Я не смотрю, ― переступая порог, мать Карины зажимает ладонью глаза, правда при этом весьма резво ориентируется по территории, обтекая потенциально опасные углы.
― А дочурка где?
Я почти что разочарован.
― Попросила сходить за... ― в верхнем ящике комода находят знакомую кислотную одежку для пробежки. ― А, вот.
― Что, самой подняться застремалась?
― Спроси у нее сам. Ты, кстати, свободен. Мне разрешили тебя выпустить.
― Да мне и тут хорошо, ― для наглядности запрокидываю руки за голову, а ногу на ногу. Самое ценное, так сказать, прикрыл, чтоб утренний стояк не отсвечивал.
― Заметно. Ты, Кирюш, только не заигрывайся. Дело молодое, горячее, сама была такой, но все же соблюдай рамки, ладно? Чтоб потом не пришлось писать заявлений о домогательствах. Это занятие не самое приятное.
― Знаете не понаслышке? ― колкость вырывается прежде, чем мозг дает установку «стоп». Зря Карина вчера пошутила. Или не пошутила.
Комедию перестают ломать, отнимая ладонь от лица и по прямой траектории оборачиваясь ко мне.
― Можно на ты. Я не такая старая.
Это факт. Если бы не знал ее реальный возраст, спокойно подумал бы, что Скворцовы ― не мать с дочерью, а сестры. Пусть не ровесницы, но с очень небольшой разницей в возрасте.
― А мамулей звать можно?
― Вряд ли ты этого хочешь.
― Не хочу.
― Так не называй. Можешь просто по имени. Я прекрасно понимаю твое ко мне отношение, и не стремлюсь его менять. Но давай не будем скатываться до оскорблений. Я все же тебе не враг.
― А кто? Друг?
― Друг. Пока мою дочь устраивает ваш невинный флирт. Но если что-то пойдет не так... разговор будет другим. Ферштейн?
― Яволь, ― согласно салютую покачивающейся пяткой.
― Вот и чудесно. Неплохие ягодицы, кстати. В модельный бизнес податься не пробовал? Средство от геморроя раскупалось бы на ура, ― усмехается та, кивая на мою позу и выходит, оставляя дверь открытой. Однако ключ предусмотрительно прихватывает. Правильно. Зачем мне два? Мне и одного достаточно.
Чтобы я не говорил, а перспектива свободы все же радует, природа так-то зовет. Подзастреваю в сортире, а выйдя понимаю, что дом опустел: барышни полным составом снова пустились в бега. Замечаю в окно мелькнувший попец в ярких леггинсах.
