Особенно Михайловну заинтересовали татухи и скулы. Причем последние она, не стесняясь, осмотрела, взяв Крестовского за подбородок и повернув его лицо так, чтобы на того упал свет потолочных ламп. Единственное освещение в аудитории, так как окна сейчас плотно занавешены, чтобы не накидывать на натурщицу лишних теней.
Поправка: на не приехавшую натурщицу.
― Я с ней, ― Кирилл коряво кивает в мою сторону, так как сложно шевелиться, когда находишься в цепких руках маэстро.
― То, что с ней ― это прекрасно, но нас уже одна такая знакомая знакомой подвела. Повторного фиаско не хочется.
― Не сцыте, не подведу. Мужика подцеплять я не собираюсь. И на Бали не планировал. До осени так точно.
― Это не разовое мероприятие, молодой человек. Минимум пару недель придется позировать в усиленном режиме, так как у ребят горят сроки сдачи. Три раза в неделю, по несколько часов в одной позе. Это сложно.
― Фигня. Сделаем.
― Не надо нам его! ― возмущенно восклицаю. Фигня ему, видите ли. Все по фану. А нам потом что, опять с нуля начинать?! ― Он ненадежный. Либо забухает, либо свалит в свой Амстердам.
― Хорошего же ты обо мне мнения. Не рассчитывай, я решил подзадержаться. Могу загранку в залог оставить, если успокоит, ― ухмыляется Крестовский, которого, наконец, перестали изучать как подопытного кролика. Теперь ему ничего не мешает неотрывно таращиться на меня, наслаждаясь реакцией. А она есть, потому что....
Зашибись. Подзадержаться он решил! А я так надеялась, что к концу следующей недели его уже и след простынет.
― Загранка мне ваша не нужна, ― Алевтина Михайловна не то, чтобы в восторге, однако понимает, что искать кого-то ― дело муторное и неблагодарное. Не всякий согласится. Мы Ренату-то только в марте нашли, хотя клич бросали еще с зимы. А тут нате, возможность сама в руки идет. ― Будет достаточно подписанного договора. Академические часы оплачиваются, если что. За час в одежде ― семьдесят три, за час обнаженки ― девяносто восемь.
― Девяносто восемь? Это в долларах или евро?
― В рублях, конечно. Мы вам кто, олигархи?
― Рублей? Шутите? Оставьте мелочевку ребятам на кофе. Я и за бесплатно разденусь. Карина же тоже будет меня рисовать?
― Естественно.
― Тогда я в деле. Трусы снимать прямо сейчас?
[1] мягкий материал для рисования в форме мелков (брусков)
6. Глава пятая. Стритрейсеры
POV КРЕСТОВСКИЙ
Облом. Боксеры велели оставить. Сказали: там нет ничего настолько интересного, чтобы с технической точки зрения тратить на это лишнее время.
Ауч.
Прозвучало это немного оскорбительно, конечно, однако с другой стороны ― оно и к лучшему. Девочки-то ладно, пускай наслаждаются, но чтоб еще и парни палили в открытую мой член... Ну такое себе это достижение в копилку, так что норм. Мне и в трусах неплохо.
Короче: раздели меня, усадили на стул в дальней части аудитории, поставили позади завешенную белой тканью ширму, присобачили к стремянке настольную лампу, направив свет, включили таймер и велели не шевелиться.
Чего уж. Не шевелюсь.
Сижу, оседлав стул спинкой вперед, сложив на спинке руки, и с трудом сдерживаю порыв почесать нос.
Как часто бывает: когда нельзя ― начинает зудеть буквально все. Но терпим, раз подвязался. Не скулить же как баба. Так что отвлекаю себя тем, что без зазрения совести таращусь на Скворцову.
Я ― на нее, она ― на меня.
Понятно, что помимо этого меня пристально разглядывают еще дохрена кого, однако вся эта затея ведь ради чего устроена? Позлить ее. Правда коварный план почти сразу дает сбой.
