Сводные. Поиграем в кошки-мышки? - страница 6

Уж и не чаял разбавить эту убогость хоть какой-то движухой, а тут на те... Открытие.

И я что-то настолько охренел от него, что выхренеть обратно пока не получается. Отчего отцовский вопрос остается без ответа. Да и какое мне сейчас дело до него, когда тут ТАКОЕ...

― Глазенки сломаешь, ― едко замечает новоприбывшая, видимо, почувствовав неловкость от того, что я безбожно на нее пялюсь. Пытаясь если не высверлить из пространства, то хотя бы проделать в ней новые отверстия. ― Если соскучился, так и скажи.

Выдерга.

― А ты времени зря не теряла. Жопу наела. Подсела на мучное?

― Обрастаю защитным целюлем[1], чтоб избавить себя от домогательств со стороны всяких мутных личностей.

Подлая провокация! Тогда она полезла на меня как раз-таки первой. Ну, почти...

― Насколько помнится, ты была не особо и против.

― Тебе показалось.

― Да ну как же. Я ж прям заставлял тебя совать язык себе в рот.

― Это был эксперимент. Зато проверила на практике: не все то золото, что блестит. Чтоб ты знал: целуешься паршивенько. Потому с продолжением и не срослось.

Чихаю от возмущения.

― Слышь, принцесса-ебанесса, а давай-ка мы...

― Кирилл! ― одергивает меня с досадой отец. ― Что за выражения? Ты с девушкой разговариваешь, а не со своими быдловскими дружками.

― Кто девушка? Эта? Тебя обманули. Тебе подсунули Сатану в женском обличье. Думаешь, я ― геморрой на задницу? Это ты с ней не тусил. Я из-за нее дважды едва не огреб. За одну ночь!

― Вот не звезди, ― фыркает девчонка, безмятежно покусывая заусенец. Как ее там зовут? Вроде имя называлось, но я не запоминал. ― Один раз очень даже хорошо огреб.

― Провоцировать тех мудаков не надо было.

― Чем это я их провоцировала?

― Голой задницей.

― Ты меня путаешь с проститутками из квартала Красных Фонарей.

― Не. Это те пацаны тебя с ними перепутали. Что, кстати, несложно. И, наверное, не стоило их переубеждать. Морда целее была бы.

― Ути, божечки, ― кривляясь, складывает губы уточкой она. ― Да кто-то до сих пор дуется, что ему обломался секс.

― Так. Думаю, с нас достаточно подробностей, ― тактично покашливая, снова напоминает о себе отец.

Надо заметить, неловко сейчас только ему. Его «невеста» между тем активно общается с дочерью с помощью жестикуляции. Сложноопределимо крутит пальцем, будто что-то спрашивает, получает кивок в ответ и понимающе изображает мимикой что-то в духе: «О-о-о, теперь все ясно».

Чего им там ясно? Что за бабские шифры?

― А вслух можно? ― не выдерживаю. ― Тоже хочу поучаствовать в беседе.

― Прости, но это только для девочек, ― спархивая с дивана, на котором до того сидела в позе лотоса, будущая мачеха одаривает меня улыбкой. Которая, вероятно, должна была выглядеть очаровательной, однако вызывает исключительно отторжение. ― Кариночка, пошли. Поболтаем... о женском. Переоденешься заодно. Ой, я же еще подарок свой тебе не вручила... ― уводя дочь под локоть, щебечут та пташкой, а я с лютым недоумением провожаю обеих взглядом, пока они не скрываются за поворотом к лестнице.

― Серьезно? ― меня всего только что не передергивает. ― Ты предпочел матери вот этого недоподростка?

Моя мать ― утонченная леди, которая даже в глубоком маразме не позволит себе дранные джинсы, обляпанную краской безразмерную футболку и непонятное гнездо на голове с втыканными туда кисточками. А это чучело...

Да там со спины вообще не поймешь: кто мать, а кто дочь!

― Подбирай выражения. Марина замечательная женщина. Честная, искренняя и делающая меня счастливым. Ты можешь не одобрять мой выбор, но оскорблять его не смей. Хочешь того или нет, в скором времени они станут частью нашей семьи, поэтому настоятельно прошу оставить в прошлом все, что у вас там было с Кариной и не усугублять внутренние отношения.