Вверху слышны шепотки.
- Мы довольны выбором нашего господина, скромная дева подарит хороших потомков, - с великой бережностью меня подсаживают в карету под локоток.
Ну-ну, ваше мнение мне вообще не интересно. Мы видимся сегодня в первый, и надеюсь, в последний раз.
- Я счастлива этим, - розовею я от злости щеками.
Небольшой салон тонет в роскоши. Довольно удобное, но жесткое кресло. Вид из окна загораживает собой золотистая лошадиная попа. Хвост то и дело взлетает и машет по лобовому стеклу вместо дворников. Супер. Просто нет слов.
Громко и тревожно взвыл рог впереди. Началась суета, мы, кажется, трогаемся. Слышны крики мамы, она опять что-то забыла не то приколоть к моему платью, не то передать. К моему великому счастью, ее сюда не пускают. Басовитый спокойный голос отца остаётся позади, а вместе с ним и гостиница.
Лошадь стремительно машет ногами и несётся вперёд. Кажется, мы движемся по улицам города? Мне из кареты видно мало. Кругом едет охрана на своих лошадях и все заслоняет собой.
Впереди показались деревья, густо запахло рекою и тиной. Колеса заскрипели по жёстким камням, да и лошадь замедлила ход. Кажется, мы на мосту. Да, точно, а впереди уже лес. Интересно, как долго нам предстоит ехать? И ведь сделать я все равно ничего не могу, только внутри все больше разгорается предвкушение.
Наверное именно это чувство испытывают спортсмены в ожидании старта. Впереди меня ждет короткая битва за свободу и мой дар. Благо с девичьей честью покончено, хоть ее отстаивать уже не придется. Пусть зовут повитуху или еще кого, кто сможет подтвердить факт моего грехопадения. Вот жених и родня удивятся! Прямо вижу их восхищенные лица.
Хоть колдовать я не умею, да и сама карета не даст мне напасть на этих мужчин. Все продумали.
Страшно стало только лишь на секунду. Чувствам не место здесь и сейчас, надо думать головой. И надеяться как всегда не на кого. Даже если предположить, что мой генерал жив - сердце чуть ёкнуло - и хотел бы мне помочь выпутаться, то я все равно не знаю, как его найти, да и времени на это нет.
Карета выкатилась на лесную поляну, поросшую белым мхом. Впереди серый храм-крепость. Высокие башни, тонкие линии каменных узоров, тяжёлые окованные железом ворота, узехонькие окна-бойницы и то, только на втором этаже. В такое оконце я ни за что не пролезу, даже с нынешней точеной фигуркой. Тут нужно худеть и худеть до состояния заморенного осеннего листика.
Жрецы встречают в балахонах длиною до пола такого же серого цвета как храм. Их лица спрятаны под капюшонами.
Похоже, что я отнюдь не первая невеста, которая мечтает сбежать с собственной свадьбы. И все здесь готово к тому, чтобы этого не допустить. Лошадка всхрапнула и напоследок ударила хвостом по стеклу, то даже не звякнуло. Похоже, что стеклу здесь тоже немного страшно.
Одна за другой на поляну выезжают другие кареты. Все они останавливаются чуть позади. Гости, суета, ворох подарков, веселье. Все это создано, чтобы подсластить горькую участь невесты. Присыпать яд сахарной пудрой. Толку-то? Никакого. Лично я сегодня замуж выходить не собираюсь, а они как хотят. Пускай сами идут под венец с Патриком Гжегошем.
Может, жреца где-нибудь там, в темном уголке храма, оглушить? Тогда у меня появится замечательный балахон. Это шанс. Да нет, вряд ли мне дадут это сделать.
- Жених уже ждёт вас внутри, - распахивает дверь кареты обериск и крепко подхватывает меня под локоть. Озираюсь. Позади остановился экипаж родителей. Оба выходят, ловят мой взгляд, но подойти ближе уже даже не пробуют. Ну и черт с ними! Рассчитывать не на кого, кроме себя. Впрочем, когда было иначе?
