– Нет! – грубо отрезал я и закрыл за собой дверь.
Она стерпела. Проглотила моё равнодушие и, позвякивая чашками, кротко прислуживала мне за ужином. Жареная курица с картофельным пюре, как оказалось, совсем невкусным, таким водянистым и пресным, чай и печенье из супермаркета. Эта еда была ничуть не лучше той, чем я питался последний год.
В среду, заскочив домой всего на полчаса, чтобы забрать Ксению и отправиться вместе к врачу в одну из самых лучших клиник города, где нам наверняка бы дали достоверный и точный ответ: есть ли беременность или нет, я уверял себя в одном – ошибка исключена и невозможна. Там не ошибаются.
– Я беременна! – взвизгнула она, услышав вердикт специалиста УЗИ-диагностики и радостно обхватив живот обеими руками. – Слышишь? Я беременна!
– Это точная информация? – не обращая внимания на веселье Ксении, обратился к женщине в белом халате, которая уже набирала текст результата на клавиатуре компьютера.
– Абсолютно. Можете не сомневаться! Беременность сроком около восьми недель. Ребёнок развивается пока хорошо, поводов для беспокойства нет. Единственное – я бы вас попросила сейчас уделять больше внимания своей супруге. – «Она мне не жена», – мысленно произнёс я. – И максимально стараться обеспечить правильное и рациональное питание. Половой покой пока соблюдайте, но это уже вам точно скажет акушер-гинеколог. Запишитесь к ней в ближайшее время…. Вот, пожалуйста, – и женщина подала мне распечатанный протокол исследования, прикрепив к нему степлером фотографии будущего младенца.
Я взял в руки лист и оторопело смотрел на диагноз, выведенный крупными буквами – по крайней мере, так мне казалось, – маточная беременность сроком восемь-девять недель. Что сказать… Как шокером ударили.
– Я беременна! – вновь радостно завопила в машине Ксения, а потом посмотрела на меня, уставившегося в одну точку, и спросила: – Ты что, не рад?
– А… отец точно… я? – с расстановкой уточнил у неё, всё ещё не в силах смотреть на рядом сидящую ликующую стерву.
От её радости не осталось и следа, а выражение лица быстро сменилось на негодующее.
– Мы провели эту ночь вместе! Без презервативов! Ты был во мне, излился своей спермой, и мы зачали общего, – сделав повышенный акцент на последнем слове, процедила она, – общего ребёнка!
– Тихо! – грубо оборвал я истерику Ксении. – Мы подождём парочку недель, а потом проведём тест на установление отцовства.
– Ты сомневаешься во мне? – задыхаясь от гнева, прошипела она. – Ты поймёшь, что это твой ребенок, когда я рожу!
– О, нет, дорогая, – иронично заметил я и саркастически приподнял бровь. – Сейчас двадцать первый век, и я спокойно отведу тебя на исследование. А когда родится ребёнок, то мы перепроверим полученные генетические данные.
– Я не позволю издеваться надо мной! – не своим голосом заговорила Ксения, погрозив мне указательным пальцем. – Я не разрешу! Ты понял меня?!
– Милая, – произнёс почти ласково и завёл машину, – ты ведь понимаешь, что мои подозрения отнюдь не беспочвенны? А? Или нет? Кроме того, твои опасения насчёт методов тестирования также совершенно ничем не обоснованы. Пока я ждал своего рейса в аэропорту, то успел внимательно изучить одну очень занимательную информацию: существуют как инвазивные, так и неинвазивные методы. Понимаю твои страхи и предлагаю провести неинвазивный тест. Вот и всё...
– Сволочь! – люто выпалила она, попытавшись дать мне пощёчину, но вскоре её рука была крепко захвачена моей ладонью. – Сукин сын! Ненавижу!
