Не смея поднять глаз на отца, осунувшийся и исхудавший, как долго преследуемый волк, предстал перед каганом его сын Уйзен, готовый принять любой приговор родителя. Великий каган глядел на сына и видел, что в облике молодого батыра сквозила какая-то не свойственная ему прежде усталость. И хотя смуглое лицо Уйзена оставалось неподвижным, в глубине чёрных зрачков, которыми он взглянул на отца, не промелькнуло ни искры прежнего живого огня и задора – они были глубокими и холодными, как криница осенней ночью.
Каган молчал, он думал. Не только из-за владычества над всеми хазарскими князьями и землями называли его Великим, а ещё и потому, что верховный повелитель понимал и видел то, чего не могли охватить умом самые лучшие беи и тарханы.
Сейчас, глядя перед собой и поглаживая взобравшуюся на колени любимую персидскую кошку, он зрел не только уязвлённого поражением сына, а опасность, нависшую надо всем каганатом. Если его Уйзен-бей, один из лучших воевод, имея перевес в количестве опытных воинов, прошедших подготовку под руководством византийских стратигосов, потерпел поражение от совсем молодого урусского князя, то кто сможет обуздать этого Сффентослаффа, которого его военачальники уже называют между собой Русским пардусом, через несколько лет, когда он станет опытнее и мудрее?
Всё видел и понимал Великий каган и, возможно, единственный из всех чувствовал всю опасность нынешнего поражения.
Если сейчас, когда князь урусов обескровлен постоянными сражениями и оторван от Киеффа, не покончить с ним, то совсем скоро Русский пардус перегрызёт глотку Хазарскому волку. Только сейчас, немедля, пока он не ушёл восвояси! Так и надо сказать беку, который ждёт его, кагана, решения и уже собрал у себя большой военный совет.
– Истинный воин-аскер должен принять смерть в бою, а не от руки палача, – заговорил наконец каган, обращаясь к сыну. – Со всех сторон к Итилю сходятся полки. Возьми мою личную Итильскую гвардию – десять тысяч испытанных и бесстрашных хорезмийцев. Становись во главе всего великого войска и немедля веди его на урусов. Стань хитрым, как лис, изворотливым, как змея, беспощадным, как волк. Настигни и убей Сффентослаффа!
Уйзен пошевелился, поднял голову.
– Да воздаст тебе Великий Яхве за твою милость, отец! – глухим, но сильным голосом заговорил он. – Клянусь сердцем матери, я настигну урусского князя и убью его либо умру сам!
– Хватит того, что он забрал жизнь Яссааха. Мне не нужна твоя смерть, – медленно проговорил каган, – привези мне голову Сффентослаффа!
Цепкие пальцы слишком сильно сдавили за ушами, и кошка, недовольно мяукнув, соскочила с колен и пошла прочь, нервно подёргивая кончиком пушистого хвоста.
Уйзен низко поклонился. Слова отца произвели на него чудесное воздействие, вселив новые силы и уверенность. Он понял, что остался жив и вынес весь позор поражения и пленения только для того, чтоб иметь возможность сейчас исполнить отцовскую волю, великое дело, которое стоит выше самой жизни! Весь внутренне собранный в комок, как хищник перед прыжком, покинул он отцовский дворец и направился во дворец бека, где должен был состояться военный совет.
