Святой князь Дмитрий Донской - страница 15

Князь мог находиться в Твери, в Нижнем Новгороде, в Москве, но, получив ярлык, он венчался на великое княжение во Владимире в присутствии ордынского посла как свидетеля, что верховная власть всё же принадлежит хану.

Когда татаро-монголы вторглись на русские земли, стольным градом северной Руси был Владимир, южной – Киев, сюда некогда переехал из Киева святой князь Андрей Боголюбский, сюда была перенесена общенациональная икона Богородицы, которая так и стала называться Владимирской.

Ко времени Дмитрия Ивановича Владимир полностью утратил своё значение главного города, на это звание претендовали Тверь и набиравшая силу Москва. Поэтому именование ярлыка на великое княжение Владимирское было данью привычке, традиции. Точно так же, как, не имея реальной власти, а воплощая в себе власть символическую, такими островками традиции были города Реймс во Франции (там с древних времён до 1825 г. короновались французские короли и императоры) и Аахен в Германии (там короновались германские императоры).

Линию поведения Александра Невского, линию малых дел, линию терпеливого выжидания своего часа, линию накопления сил, переняли у Александра Невского его сын Даниил и внук Иван.

Обладая незаурядным умом и горячо веруя в Бога, Даниил сумел сделать так, что Москва из малого и неприметного городка стала центром духовной и государственно-военной силы. Всю свою энергию Даниил употребил на увеличение территории собственного Московского удела. При помощи оружия и ловкой дипломатии он сумел прибавить новые земли к своему уделу. Со времени правления этого князя, основателя московской великокняжеской династии, началось непрерывное возвышение Московского княжества над другими.

Даниилу наследовал его сын Иван, хитрый, изворотливый, беспринципный политик. Так считали его современники. Правдами и неправдами приращивал он Московское княжество, интриговал против соседей князей в Орде, устранял неугодного соседа силой, не брезговал принимать личное участие в карательных походах ордынского войска. Руки его обагрены русской кровью. Но во взгляде из будущего очевидно, что почти все его дела оказались на пользу Руси. Сумев войти в доверие к хану, он получил ярлык на великое Владимирское княжение. Именно благодаря ему баскачество было отменено и ненавистные народу татарские сборщики дани исчезли с улиц русских городов.

Ханов, конечно, не радовали беспокойная обстановка на Руси, восстания, убийства баскаков, других чиновников. Поголовно истребить население они не могли: не с кого тогда будет получать дань. Карательные походы, в XIII веке почти ежемесячные, умиротворяли мятежную Русь ненадолго. Поэтому, когда московский князь Иван Калита стал убеждать хана передать сбор дани со всех русских княжеств ему, тот согласился. Хану нужны были дань и спокойствие. Нет разницы, кто собирает дань, баскак или русский князь. Важно, что дань собрана и доставлена.

Это был второй шаг ордынцев к своему крушению. Ценой неисчислимых жертв, невероятных страданий русский народ добился отмены системы баскаков. Захватчики передоверили сбор дани князьям, местным уроженцам. Это положило начало освобождения от гнёта. Родились князья, которые, как и их расчетливый предшественник Калита, ставили перед собой задачу не столько исправного сбора дани, сколько, пользуясь своим особым положением перед правителями Орды, увеличения прироста своих владений и объединения народных сил для освобождения Родины.