— Чего тебе?
— Здравствуй, Майк, — весело сказал он.
Голубые глаза парня смотрели на него из-под очков совсем не враждебно, однако Майк чувствовал подвох. Вервольф принюхался. «Странно, я не чувствую его запаха. Словно, его тут и нет».
— Как делишки? — продолжил беспечно парень.
— Чего тебе надо? — повторил вопрос Майк отнюдь не дружелюбно.
— Как поживает твой братец Карл?
Имя брата отозвалось болью, пробуждая детские воспоминания.
— Он умер больше шести лет назад.
Вдруг глаза Майка расширились от удивления и он, догадавшись, тихо сказал:
— Можешь не притворяться, Колин Крейвен, я тебя раскусил. Что ты здесь забыл?
— Видишь ли, Майк, дружище, — Колин положил вервольфу руку на плечо, — у нас с тобой две разные дорожки. Так давай не вставать друг у друга на пути. Твой брат этого сразу не понял и поплатился. Ты ведь умнее его, не так ли?
— Ты убил его, — какой-то ком застрял в горле, и голос стал совсем тихим. — Убил. Не знаю, как. Но ты. Не Рубина, как сказали копы.
Внезапно Майк сорвался и накинулся на Колина. Он кусал его и бил, и царапал кожу. Колин же лишь развёл руки в стороны и закрыл глаза, будто покорившись ему. В коридоре прекратилось какое-либо движение. Все смотрели лишь на то, как маленький мальчишка пытался уничтожить того, кому уничтожение это было по боку.
— А ну, прекратите этот цирк! — Зельда вышла из своего кабинета, услышав шум. — Что опять происходит, Читерн?
Учительница рывком оттащила оборотня от старшеклассника. Затем её взгляд скользнул по телу Колина, который так и стоял в позе распятого мученика. Ведьма нахмурилась, заподозрив неладное, затем встряхнула Майка и спросила ещё раз:
— В чём причина конфликта?
Майк молчал. Колин тоже. На его лице застыла невинная улыбочка, из-за которой Майку захотелось врезать бессмертному ещё раз. Зельда отпустила ворот рубашки оборотня, прикрыла веки и тяжело вздохнула.
— Как мне это всё надоело. Я с вами не буду разбираться. Оба к директору — живо!
***
Месье Лавуа раскручивал подставку для карандашей на столе. Она вращалась и накренялась, чтобы упасть, но в последний момент директор всегда её ловил и ставил в вертикальное положение. Мальчики сидели на скамейке в углу кабинета. На стене тикали часы, жужжал системный блок компьютера. Между двойным стеклом окна застряла большая навозная муха. И теперь она билась в этой пожизненной для неё тюрьме, не имея возможности попасть ни внутрь, ни наружу.
— Будем иг’гать в молчанку, господа? — спросил месье Лавуа, нарушив мнимую тишину.
Мальчики не ответили. Майк подвинулся чуть дальше от Колина: ему вообще не хотелось находиться с этим типом на одной планете, не то что в одной комнате.
Директор в очередной раз угомонил свою подставку для карандашей и встал из-за стола. Протарабанил замысловатый ритм по столешнице, а затем неспешно направился к ребятам. Остановился возле них, согнул своё непропорциональное туловище и заглянул в их лица.
— Я п'госто пытаюсь понять ваш мотив, — пояснил он. — Что же с вами делать?
— Месье Лавуа, очевидно, что этот старшекурсник меня спровоцировал, так как просто так я никогда не полезу драться первым.
— Вы так уве’гены в этом, Чите’гн? А что на этот счёт думает ваш оппонент?
— Я думаю, что этот инцидент не стоит вашего внимания, — ответил Колин уверенно и откинулся на спинку скамьи.
Директор, глядя на него, быстро-быстро заморгал, затем пробормотал что-то неясное на французском языке. И вдруг Колин ответил ему:
