Читать онлайн Ри Брайн - Связанные. Окунись в мой мир

© Ри Брайн, 2025

ISBN 978-5-0067-4360-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Данная книга является художественным произведением, не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет и не пропагандирует их. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью»

Солнце давно перестало греть стены этого дома и маленькую лужайку на заднем дворе, где когда-то росли прекрасные розы; оно уже не согревало душу той девочки, крепко державшей руку отца словно спасательный круг. Разбитая ваза лежала как символ разрушенной гармонии, а в воздухе висели крики женщины на мужа… В её глазах – пустота, в душе – холод. «Так была ли это обычная ссора между двумя родителями?» Ответа не был простым: за каждыми словами и действиями скрывались глубины, о которых девочка даже не догадывалась.

В тот день маленькая девочка с изумрудными глазами впервые ощутила холодное отчаяние взрослой жизни; обнимая своего зайца, она стала свидетельницей распада семьи… И вот уже мягкие объятия отца уносят её в безопасную зону спальни.

– Что происходит с мамой? – шептала Эстер между всхлипами. Ответы папы звучали словно молитвы, обещания и надежды на лучшее:

– Маме нужно отдохнуть… как и тебе, маленькая моя. Всегда помни: я люблю тебя больше всего! Не плачь…

Слова отца были единственным утешением в буре разрушения; его поцелуй – последними лучами света перед надвигающейся тьмой.

«Я обещаю… папа, я тоже очень-очень люблю тебя,» – прошептала она, прежде чем сон взял верх и погрузил её в забытье.

Оставшись один на один с Ребеккой, Каллен пытался достучаться до жены:

– То, что ты делаешь… это разрушает нас всех.

Ребекка лишь усмехнулась сквозь пьяный туман:

– Я знаю…

Его решение было твердым и горьким одновременно:

– Ухожу. Но я вернусь за Эстер – когда поймёшь, что нужно измениться.

Последние слова Каллена прозвучали как приговор для Ребекки; её крик «Не оставляй меня!» остался без ответа…

Дверной хлопок эхом отозвался по пустому дому. И хотя уход отца был болезненным, он стал началом новой главы – не только для Каллена, но и для Ребекки с Эстер: шанс на исцеление в разрушенных осколках семьи. Эстер же осталась стоять на пороге своей детской комнаты, держа зайца как щит от мира взрослых проблем. В её маленьком сердце зарождалось понимание – жизнь не всегда бывает сладкой…

12 лет спустя

– Пошла ты, чертова сука! – это были последние слова моей матери перед тем, как я покинула дом.

Я накинула на себя чёрную кофту и поспешила к своему лучшему другу, чтобы хоть немного успокоиться и прийти в себя. Забавно то, что в свои семнадцать лет я ненавидела свою мать за то, что она родила меня; все её годы мне приходилось выживать – ведь она променяла семью на дешёвую выпивку и пару амбаров. Всё это вызывало во мне лишь отвращение. Мне было пять лет, когда мой отец ушёл из семьи. Мать никогда не работала; сидела на шее отца и ходила «налево» ради спиртного или наркотиков. Отец, надоевший всем этим, вскоре покинул её, оставив меня одну без каких-либо происшествий до семнадцати лет – это было удивительно. В четырнадцать я уже начала подрабатывать в кафе и магазинах; работа была тяжёлой. Не знаю почему ещё не покончила с собой: нет ни понимания, что держит меня здесь, ни цели существования.

Иногда хотелось послать всех к чертям и спрыгнуть с моста – лишь бы больше не видеть лицо матери. Не искала отца; он оставил нас без объяснений.

– Наконец-то ты пришла! Я уже устал тебя ждать, – Дилан встретил меня дома, держа в руках пачку чипсов и дожёвывая их на ходу.

– Прости, Дилан. Эта чертова сучка достала меня… – я плюхнулась на его кровать и уставилась в потолок.

– Ты о своей маме? – он лёг рядом со мной, протягивая чипсы.

– Да, это про неё. Мне надоело постоянно давать этой… лучше промолчу; деньги на чертово пиво! Но не могу же я совсем перестать помогать ей, ведь мне ещё в том доме жить… – вздохнула и открыла банку колы, садясь рядом.

– А что если найдёшь своего отца? Может он поможет?

– О чём ты говоришь! Если уж человек бросил меня с ней в пять лет, то я точно не нужна ему. Даже смешно – искать его… Не знаю где он, кто и жив ли вообще.

Последнее время часто оставалась у Дилана ночевать; мне было комфортно в его большом доме. Мама друга всегда принимала меня теплее собственной матери. Однажды я спросила:

– Дилан… Он повернулся ко мне после глотка из бутылки.

– Что?

– Когда ты последний раз видел своего брата? – знала, что тема болезненная для него.

– Пять лет назад… Лучше не вспоминать об этом.

Пять лет назад старший брат Дилана ушёл, сказав о невозможности терпеть выходки отца и его рукоприкладство к семье. Дилану было тринадцать; он долго переживал потерю близкого человека.

– Знаешь… – начала я снова, – никогда не видела твоего брата…

– Даже имени ты не знаешь! Он просто собрал вещи в сумку и уехал на такси. Мама рассказывала…

В Бостоне же всё изменилось: город стал местом похищений и убийств; страх, холод – повседневность. Банда Крипс терроризирует улицы; четыре бездушных парня, чей лидер появляется лишь когда ему вздумается.

– Но я не могу просто смириться…

Эти слова повисли в воздухе тяжёлым грузом, предвещая непредсказуемые перемены.

Ранним утром я покидаю дом Дилана и по пустой улице и направляюсь к своему дому для принятия душа перед школой. В моём учебном заведении никогда не была популярной: в школьных группах поддержки, вечеринках или на днях рождениях меня не видели. Считала это занятие бессмысленным и пустой тратой времени. В своей школе я всегда оставалась обычным аутсайдером – мне достаточно было свободного пространства и свободного времени. Подруг, вечеринок или мужского внимания в моей жизни не существовало. Отношений никогда не заводила; даже мысль об этом казалась глупой и невыносимой.

В моей жизни лишь Дилан и его мама – вот настоящая семья! Люблю их искренне и уважаю больше всего; они те люди, что заполнили пустоту в сердце, которой оставили отец с материнской стороны.

Моя мать? Она не имеет для меня значения. Не считаю её нормальной матерью, ведь настоящие родители так бы никогда не поступили: променять ребёнка на выпивку и бросить – это предательство! Отец тоже лишь пустой звук в моей жизни; его поступок был равносилен отказу быть отцом.

Помню мало о детстве, да и то предпочитаю забывать. Эти воспоминания только напоминают об одиночестве, боли и разочаровании – лучше их не тревожить.

– Эстер, это ты? – я слышу голос своей матери и резко закрываю дверь.

Не хочу слышать и видеть её. Хочется лишь поскорее сделать все нужные мне дела и уйти прочь из этого дома.

– Эстер, пожалуйста, подойди ко мне… – вновь слышу её голос и раздражительно вздыхаю.

Снимаю свою кофту и кидаю её на стул, прохожу в гостиную. Вижу измученную Ребекку, которая сидела на диване со стаканом воды в руках.

– Что? – бросила я, и она в миг подняла свой взгляд.

– Где ты была, Эстер? – Она всматривается в мои глаза, а мне становится противно смотреть на неё. Она выглядела намного хуже, чем вчера вечером.

– А это имеет значение для тебя? – удивилась я.

– Конечно имеет, я ведь твоя мама, – отвечает она, от чего мне становится смешно от её слов.

– По-моему это лишь слова. – Наигранно пожимаю плечами. – Я была у Дилана, мама.

Я простояла рядом с ней ровно минуту и ушла в ванную комнату, чтобы принять душ и наконец отправиться в школу.

Прохладный душ даёт мне бодрости, и невольно улыбаюсь – ведь чертовски люблю такие процедуры. После водных процедур захожу в свою комнату и бросаю взгляд на косметичку, стоявшую рядом с зеркалом. Решаю нанести лёгкий макияж на лицо и переодеться в любимую чёрную толстовку и узкие джинсы, беру свой портфель и выхожу из комнаты.

– Я ухожу в школу; сегодня буду поздно! – напоследок бросаю слова матери и спешу вновь удалиться из дома.

* * *

– Могла бы предупредить, что уйдешь рано утром, Эст, – проговаривает в трубку Дилан, и я улыбаюсь.

К сожалению Дилан учился не со мной, а в лицее лишь для мальчиков. Каждый день я слышу от него то, как ему не хватает там девочек, ведь по его словам там можно сойти с ума.

– Могла, но не предупредила, какой смысл сейчас говорить мне это Дилан? – спрашиваю я и закрываю дверцу своего шкафчика, и тут же вижу капитана футбольной команды перед своим лицом.

– Эстер, ты здесь? – раздается голос в трубке.

– Я перезвоню тебе, – тут же отключаю вызов, и устремляю свой взгляд на парня.

Парень смотрел в мои глаза и не говорил не слова, именно это и бесило меня. Ведь, если ты смотришь человеку в глаза, то вероятно с ним нужно завести диалог.

– Что-то хотел? – не выдерживаю я и задаю вопрос.

Он встряхивает головой, и улыбается. Ненормальный что ли?

– Да, хотел спросить тебя о вечеринке, – отвечает он, и я удивляюсь, – сегодня в доме Марка проходит вечеринка по случаю отъезда его родителей, не хочешь пойти?

Господи, когда же эти люди поймут, что меня совершенно не интересуют подобные места.

– Не могу, дела, – отвечаю я и покидаю его общество.

Захожу последней в класс; привычно занимаю свою любимую последнюю парту – ту самую, что стоит возле большого окна с потрясающим видом на улицу. Несмотря на то что параллельно подрабатываю сразу в нескольких местах, учёба всегда стояла для меня на первом месте. Регулярно посещаю занятия; ведь Нью-Йоркский университет – моя заветная цель! Уехать из Бостона давно стало одним из самых важных мечтаний.

– Вашу мать, смотрите, Шона вновь приехала с каким-то парнем! – воскликнул один из моих одноклассников, и я закатила глаза.

– Это же Доминик, парень из Крипс, – сообщает Стеф, и все удивительно на нее посмотрели.

Мне стало чертовски любопытно: как же выглядит этот парень из Крипс? Ведь особь эта явно выделялась среди обычного серого школьного стада… И да уж, его походка говорила сама за себя!

Шона, будто в театральном акте прощания, целует этого загадочного экземпляра. С небрежной ухмылкой она шагает в здание. Последним, что остается в моем поле зрения, его взгляд через окно… Острый и неприятный холодок пробежал по спине.

Вернув голову обратно к классу, сажусь на своё место, недоумевая: почему до сих пор нет учителя? В класс заходит лишь Шона. Странное дело – она редко общается с одноклассниками; для многих она и есть настоящая «королева». Её внешность тому подтверждение… Но мне не интересно вдаваться в подробности её жизни.

Поднимаю взгляд на голос Шоны; её улыбка кажется загадочной.

«Какого черта», – лишь мелькает в голове.

– Садись уж… – убирая сумку и возвращаясь к своему обычному положению, бурчу.

Вслушиваюсь в незнакомую группу из наушников; давно что-то подобное не слушала.

Шона снова трогает меня за плечо. Приходится вновь встретиться с её взглядом:

– Что? – спрашиваю коротко и напряжённо.

– Эм, Эстер… Многие шепчутся о моем появлении здесь вместе с Домиником?

Её слова удивляют ещё больше; пожимаю плечами:

– Мне это не интересно.

Спешно покидаю класс – как можно быстрее, пока в животе словно бушует шторм; лёгкая тошнота мешает сосредоточиться. Взгляд Шоны также давит на мозг, вызывая ощущение дискомфорта и раздражительности.