– Присаживайся, в ногах правды нет. Так что там за документы, малыш? Я, вроде, слабо похож на казначея… – насмешливый, янтарный взгляд встретился с моими глазами, и пират похлопал ладонью по столешнице, – Выкладывай!
Я, сняв с плеча удобный кожаный портфель, чудом не утерянный во время специфической «погрузки» на Рокассиодрию, вынул оттуда и отдал капитану заветную папку, а сам, тем временем, занял предложенное кресло. Фаанмико, приняв документ, некоторое время задумчиво перелистывал ламинированные страницы, чуть хмуря брови и постукивая кончиками пальцев по столу, затем поднял на меня голову и улыбнулся:
– Я все понял, уважаемый. Единственное, что вводит меня в заблуждение – почему на обсуждение достаточно важного вопроса спонсирования клиники мне прислали курьера, а не кого-то, компетентного в данном вопросе? – негромко поинтересовался он, опустив подбородок на скрещенные пальцы и не сводя с меня пронзительного взгляда, – Или все-таки господин курьер не тот, за кого себя выдает?
Корабль качнуло, чуть накренив в сторону и я инстинктивно ухватился за высокие подлокотники, вновь мучительно краснея. Черт, никак от этой привычки не избавлюсь! Пират наблюдал за мной, не шевелясь, словно замершая в траве змея, терпеливо ждущая, пока ничего не подозревающая мышь подойдет поближе. Внутри, обжигая ледяной волной, зашевелился страх… Так, спокойно! Я поторопился ответить, надеясь, что голос звучит уверенно и ровно:
– Вы совершенно правы, терр капитан, я не сотрудник курьерской службы, я – ассистент и правая рука главного врача отделения экспериментальной хирургии. У нас небольшие проблемы с кадрами, а Мастер Лео вырваться не смог по той же причине – оперировать некому…
Парень слушал меня молча, не меняя ни позы, ни выражения лица и я растерянно замолчал, неосознанно вжимаясь в спинку кресла в попытке спрятаться от пристального взгляда солнечных зрачков. Наконец, выдержав секундную паузу, капитан медленно проговорил, выпрямляясь в кресле:
– Значит, говоришь, Леоран не смог освободить время для решения довольно важных для его отделения, на мой взгляд, вопросов? Очень интересно… – он вновь опустил глаза на документ, внимательно вчитался в него еще раз и уточнил, – Максидери Тальвиго – это ты, верно?
Я кивнул, заставляя себя дышать ровно и глубоко. Сам не знаю, почему, но присутствие рядом Деметрия вышибало из колеи, пугало и завораживало, как танец кобры перед застывшим в страхе грызуном. Или как море, несущее к скалистым утесам черные штормовые волны и с грохотом обрушивающее на камни свою яростную, первобытную мощь. Надо взять себя в руки! В чем дело, почему мне так страшно, черт возьми?
Судорожно сжав пальцы на подлокотниках, я ощутил резкую боль в стиснувших дерево мышцах и, наконец, смог протолкнуть в легкие воздух:
– Зовите меня Макс, терр капитан, это значительно упростит наш диалог и сократит время, на него потраченное… – капитан поднял на меня глаза, улыбнулся уголками губ, вскинул бровь, но промолчал, не сводя с меня внимательного, острого взгляда, – Видите ли, юнга Эвиар, чьим опекуном вы являетесь, сейчас находится в послеоперационном периоде, который переносит крайне тяжело. Необходимы повторные хирургические вмешательства и длительная реабилитация, финансировать которую отделение не в состоянии. Требуются многократные процедуры гемотрансфузии и…
Верманджи подскочил, как ужаленный. Глаза, только что пристально изучавшие мое лицо, наполнились алым сиянием. Магия Огня, редкая, сложная, стихийная Сила, мало кого признающая и почти неуправляемая. Как она оказалась у пирата, друга морей, явного почитателя водной стихии?
