– Эй! – возмутился Перси.
Авгур рассек живот панды и вытряхнул набивку на алтарь, после чего отбросил плюшевый труп в сторону, пробормотал что-то над ватой и с улыбкой повернулся к ним:
– Хорошие новости! Перси может вступить в легион. Мы распределим его в когорту на вечерней перекличке. Скажи Рейне, что я дал «добро».
Плечи Хейзел расслабились:
– О-о-отлично. Идем, Перси.
– Хейзел, и вот еще что! – остановил ее Октавиан. – Я рад приветствовать Перси в легионе. Но когда подойдут выборы претора, я надеюсь, ты не забудешь…
– Джейсон не умер! – перебила Хейзел. – Ты авгур. Ты должен его искать!
– О, и я ищу! – Октавиан указал на гору выпотрошенных игрушек. – Я обращаюсь к богам каждый день – но за все восемь месяцев не получил ни единого знака! Конечно же, я не прекращу поиски. Но если Джейсон не вернется к Пиру Фортуны, нам придется что-то делать. Нельзя оставлять этот вакуум власти и дальше. Я надеюсь на твою поддержку моей кандидатуры в преторы. Это будет очень много для меня значить.
Хейзел сжала кулаки:
– Мою. Поддержку. Твоей кандидатуры?
Октавиан снял тогу и положил ее и нож на алтарь. Перси заметил на его руке семь полосок – семь лет в лагере, по всей видимости. На его метке была изображена арфа, символ Аполлона.
– Я ведь могу помочь тебе, – сказал Октавиан Хейзел. – Правда. Будет обидно, если все эти ужасные слухи о тебе не улягутся… или, боги сохраните, если они окажутся правдой.
Перси сунул руку в карман и сжал ручку. Этот парень шантажирует Хейзел – это очевидно. Перси был готов по первому же ее знаку высвободить Анаклузмос и проверить, как Октавиану понравится оказаться на кончике меча.
Хейзел сделала глубокий вдох. Костяшки ее пальцев побелели.
– Я подумаю над этим.
– Замечательно, – кивнул Октавиан. – И кстати говоря, твой брат здесь.
Хейзел напряглась:
– Мой брат? Почему?
Авгур пожал плечами:
– Почему твой брат вообще что-то когда-либо делает? Он ждет тебя у храма вашего отца. Только… э-эм… не приглашай его надолго. Он заставляет других нервничать. А теперь прошу меня извинить: мне нужно продолжить поиски нашего бедного потерянного друга, Джейсона. Приятно было познакомиться, Перси.
Хейзел пулей вылетела из павильона, Перси за ней. Вряд ли он когда-нибудь в жизни покидал храм с такой радостью.
Спускаясь по холму, Хейзел ругалась на латыни. Перси понял не все, но уловил «сын горгоны», «властолюбивая змея» и несколько цветистых фраз, указывающих, куда Октавиан может засунуть свой нож.
– Ненавижу его, – пробормотала она по-английски. – Будь моя воля…
– Его же на самом деле не выберут претором? – спросил Перси.
– Хотелось бы в это верить. У Октавиана много друзей, и большинство из них куплены. Остальные его боятся.
– Боятся этого дрыща?
– Не стоит его недооценивать. Рейна сама по себе не так плоха, но если Октавиан разделит с ней власть… – Хейзел передернуло. – Пойдем к моему брату. Он захочет с тобой познакомиться.
Перси не стал спорить. Ему было любопытно встретиться с этим загадочным братом – может, узнать что-то о прошлом Хейзел: кто ее отец, что за тайну она хранит. Перси не верилось, что она могла совершить что-то плохое. Она такая милая. Но Октавиан вел себя так, словно у него припасен на нее первоклассный компромат.
Хейзел привела Перси к черной крипте, встроенной в склон холма. Перед ней стоял подросток в черных джинсах и авиаторской куртке.
– Эй! – позвала Хейзел. – Со мной друг.
