– Насчет армии Геи, – сказал Нико. – Ты предупредил Рейну?
Перси кивнул:
– Кто она вообще такая, эта Гея?
У Хейзел пересохло во рту. Уже от одного этого имени колени словно обратились в желе, и она с трудом удержалась на ногах. Ей вспомнились сонный женский голос, светящаяся пещера и ощущение, что ее легкие наполняются нефтью.
– Это богиня земли, – Нико покосился на землю, будто она могла подслушивать. – Старейшая богиня из всех. Большую часть времени она беспробудно спит, но ненавидит богов и их детей.
– Мать-земля… злая?! – не поверил Перси.
– Очень, – вполне серьезно ответил Нико. – Она уговорила своего сына, титана Кроноса… эм… в смысле Сатурна… убить его отца, Урана, и захватить мир. Титаны долгое время были у власти. Потом их дети, олимпийские боги, их свергли.
– Звучит знакомо, – с удивлением протянул Перси, словно почти вспомнив что-то. – Но не уверен, что я когда-либо слышал такое про Гею.
Нико пожал плечами:
– Она была вне себя, когда боги встали во главе. Взяла себе нового мужа – Тартара, бога бездны – и произвела на свет расу гигантов. Они попытались уничтожить гору Олимп, но в итоге боги их разбили. По крайней мере… в первый раз.
– В первый раз? – переспросил Перси.
Нико покосился на Хейзел. Ему наверняка не хотелось усугублять ее чувство вины, но тут он был бессилен. Если Перси узнает правду о ней, о тех страшных вещах, которые она натворила…
– Прошлым летом, – продолжил Нико, – Сатурн предпринял попытку вернуться. Была вторая Война титанов. Римляне из Лагеря Юпитера штурмовали его штаб на горе Отрис, что через залив, и уничтожили его трон. Сатурн исчез… – Он осекся и всмотрелся в лицо Перси. Хейзел догадалась, что брат боится подстегнуть его воспоминания. – Ну, в общем, Сатурн, скорее всего, опять растворился в бездне. Мы думали, что война закончена. Но сейчас все указывает на то, что поражение титанов потревожило Гею. Она начала просыпаться. Я слышал, что некоторые гиганты получили перерождение. Если они опять захотят бросить вызов богам, то начнут, вероятно, с уничтожения полубогов…
– Ты рассказал об этом Рейне? – спросил Перси.
– Конечно, – Нико на секунду стиснул зубы. – Римляне мне не доверяют. Поэтому я надеялся, что она прислушается к тебе. Дети Плутона… ну, без обид – к нам относятся еще хуже, чем к детям Нептуна. Мы приносим несчастья.
– Хейзел же разрешили тут остаться, – заметил Перси.
– Это другое, – покачал головой Нико.
– Почему?
– Перси, – вмешалась Хейзел, – пойми: гиганты не самая большая проблема. Даже… даже Гея не самая большая проблема. Но вспомни горгон и что их невозможно убить – вот что страшнее всего. – Она посмотрела на Нико. Они подобрались опасно близко к ее тайне, но Хейзел по какой-то причине доверяла Перси: может, потому что он тоже был чужаком или потому что он спас Фрэнка на реке. Он заслуживает знать, что им угрожает. – Я и Нико, – осторожно начала она, – мы думаем, что это потому, что… что Смерть не…
Но ее перебил чей-то крик снизу.
К ним бежал Фрэнк – в своих привычных джинсах, фиолетовой лагерной футболке и джинсовой куртке. Его руки были все в масле после чистки оружия.
Сердце Хейзел исполнило коротенькую чечетку, как делало всякий раз при виде Фрэнка, что ужасно ее раздражало. Да, он хороший друг – один из немногих во всем лагере, кто не относится к ней как к разносчице какой-то заразы, – но это вовсе не значит, что он нравится ей в
