Сын Нила - страница 17

– Это правда, Нефертити. Но так же правдой будет то, что какие-то вещи я не меняю. И именно они, быть может, и есть настоящее лицо.

– Или самая привычная роль. Роли есть и в супружеской спальне фараона и в бедной хибаре рыбака. И лишь богам выбирать, какие это будут роли. Задача же смертных – достойно нести возложенные судьбой обязанности.

Теи нахмурилась и даже, явно не заметив этого, ускорила свой шаг, заставляя спутницу шагать чуть быстрее, чем это было привычно для подобных прогулок.

– Эйе с самого начала навесил на тебя слишком много. Пусть и желая тебе лишь счастья, он превратил твою жизнь, жизнь ребенка, в поле боя, забыв показать, что сражения заканчиваются. И когда сражение окончено, принято откладывать оружие в сторону и опускать щит. Сейчас сражения закончились, ты одна стоишь с натянутым луком. Когда-то ты любила рисовать, ты посещала храмы и беседовала с простыми служителями о всякой ерунде, ты пробиралась на кухню и воровала финики, что были приготовлены для сладкого хлеба. И что за маска на тебе была тогда? Какую роль ты играла?

Женщина взмахнула руками, после чего резко остановилась, прислушалась к чему-то и вновь заговорила.

– С тех пор, как ты стала взрослой, ты будто потеряла ориентир. Мы научили тебя всему, всем маскам, что смогли, но не научили тебя их снимать. И как насмешка Тота, Беренмут так и не смогла натянуть не одной маски до конца, зато в любой момент готова их сбросить. И как вы смогли вырасти такими разными?

– Беренмут слишком мала.

– Ей одиннадцать, ты была оставлена во Дворе в девять, и уже тогда показала себя достойной управляющей дворцом. А Бер и сейчас страшно оставлять без присмотра.

– Она и так слишком много была без присмотра.

Нефертити не хотела бурчать на сестру, это вырвалось от неосторожности и напряжения последнего разговора, но госпожу Теи это почему-то только обрадовало.

– А ведь и правда, Беренмут вечно боролась с любым контролем, с самых ранних лет. И знаешь что я придумала? Эйе наконец решил освободить место судьи и главы стражи и собирался на днях ехать по делам страны в Нубию, Беренмут в Мемфисе, а я, пожалуй, слишком давно не была в родительском доме. Мы закроем поместье, оставим только пару-тройку рабов, и просто все отдохнём.

– Я и так всё время отдыхаю! Да и зачем закрывать поместье, я могла бы организовать немного…

– Совершенно точно закроем! – Теи выглядела очень довольной. – И позовём в гости тех милых жриц-близняшек, пусть скрасят тебе отдых. И во дворец чтобы не ногой, пока нас не будет! Эйе и так достаточно рискует, посещая южных варваров, не хватало ещё чтобы ты во Дворе на них наткнулась. А их там много будет.

– Но что мне тогда делать?! – Возмущению Нефертити не было пределов.

– Не знаю… жить?! – Теи рассмеялась.

– Но я хотела бы заметить…

– Что пора бы и поесть! А потом побегу собираться к маме, вот она удивиться!

– Но…

– И никаких но, не хочу дальше идти, будем тут кушать.

– Да я не про…

– Ничего страшного, не хочешь есть, просто со мной посидишь, крокодилов от еды погоняешь.

– … каких крокодилов?

Остаток встречи прошёл как-то сумбурно. Серьёзный разговор сменился какими-то шутками и ерундой, причём Нефертити казалось что все, и госпожа Теи и сопровождающие их слуги понимали какой-то тайный смысл в этом, и лишь девочка ничего не понимала. Воспоминания о разговоре про роли вызывали лишь раздражение, а идея остаться практически одной в пустом поместье не радовала совершенно. Нефертити внезапно чётко осознала, что никогда, за всю свою жизнь не была одна. И сейчас её трясло чуть ли не сильнее, чем перед встречей с Фараоном. Хотя казалось бы, кого кроме себя она могу встретить в пустом доме? Но напряжение всё равно никак не хотело уходить.