Сын обетования. За право быть собой - страница 24

Арм прождал больше часа и уже нервничал, потому как боялся опоздать на построение. К счастью, молоденькая служанка все-таки вынесла новенький, с иголочки камзол и передала от Майты, чтобы вечером он зашел за теплыми вещами, поскольку та заодно собрала и их тоже. Сбивчиво поблагодарив, Арм тут же надел камзол и заспешил на площадь. На завтрак он уже не успевал.

– Вставай-ка вот сюда, – ворчливо пробасил наставник, когда их звено построилось. Взяв Арма за локоть, он провел его почти перед всей шеренгой и поставил впереди. – А то возвышаешься в конце, как мачта, только флага не хватает. Скромность скоромностью, но здравый смысл еще никто не отменял.

Вытянувшись в струнку при виде вышедшего на ступени генерала, Арм мысленно поблагодарил наставника и искоса взглянул на Фаррама, скорчившего недовольную мину. Теперь они стояли через одного.

– Вижу, ты ничего не понял, Валлор, – не поворачивая головы, бросил тот.

– Да нет, Каэл, это ты не понял, – с нажимом ответил Арм, дождавшись, когда генерал вернется в резиденцию, а наставник отойдет с дежурным, который зачем-то его подозвал. – Чем задирать новичков и кичиться своим отцом, лучше бы перешел, наконец, на следующую ступень. Родительские деньги – это их заслуга, а не твоя. Сам из себя ты пока ничего не представляешь. Нарушаешь устав, обижаешь товарищей, не справляешься с учебой… И я еще должен тебя уважать и бояться? С какой стати, Фаррам? Ты хоть подумай: нас ведь здесь пятнадцать человек, а лебезят перед тобой только двое, да и то не из большой любви.

Вся шеренга при этой спонтанной речи стояла так тихо, что Арм отчетливо слышал тяжелое дыхание соседа. Сам Фаррам едва сдерживался, сжимая и разжимая кулаки. Его лицо то бледнело, то покрывалось красными пятнами, а зеленые глаза лихорадочно блестели.

– Ты труп, – процедил он сквозь зубы и пнул локтем стоявшего рядом юношу с такой силой, что тот чуть не упал. – Я, может, ничего из себя и не представляю, но за меня есть кому замолвить слово. А вот если ты сдохнешь, никто и не заметит. Так что готовься. Доживаешь последние дни.

– Я не боюсь смерти, – спокойно сказал Арм. – А вот ты, бросаясь такими словами, роешь себе могилу. Здесь все звено свидетели, а тебе самому минуло уже пятнадцать и отвечать будешь по всей строгости. Не думаю, что Ее Величество закроет глаза на убийцу одного из своего рода, пусть и последнего нищего. Ты лишь подставишь отца и потеряешь голову. Но раз уж в мой адрес начались такие угрозы, я тоже отвечу: если еще раз кого-нибудь из товарищей тронешь, учится ты ни здесь, ни в какой другой Академии не будешь. Я выведу тебя на чистую воду, Каэл. Подлости и низости не терплю с младенчества.

Фаррам коротко рассмеялся, чем привлек внимание наставника. Раскланявшись с дежурным, тот подошел и с подозрением оглядел притихшее звено.

– На тебя жалоба, Фаррам, – наконец произнес он, встав напротив Каэла. – Вторая за начало года. Получишь еще одну и вылетишь обратно в Пат. Понял?

Удивленно взглянув на офицера, Каэл кивнул.

– Понял, господин.

– Ну раз понял, можете быть свободны. И да, тебе, Арм, сын лекаря из Варута, за вчерашнюю вылазку в город запрещается покидать территорию Академии до первого снега. Никаких открепительных можешь не просить.

Арм молча поклонился. Несмотря на кажущееся спокойствие, сердце колотилось о ребра так, что трудно было дышать. Ему не следовало вестись на провокации Каэла и устраивать словесную перепалку, опускаясь до его уровня. Причинять задире вред Арм вовсе не намеревался, равно как и втягивать в этот, по сути, не стоящий внимания конфликт лорда Солана. Последний и так ходил по лезвию, о чем его глупый сын, вероятно, даже не догадывался.