– Русские?
– Видит Бог, я хотел бы так думать, но у них нет мотивов. Для них ослабление империи Запада невыгодно. Они ее рассматривают скорее как союзника, чем как противника.
– Мне казалось, что это просто кулуарная болтовня, – заметил Иосиф.
– Отнюдь нет. Через Гамбург они передали во Францию свыше пятидесяти тысяч мушкетов, карабинов и пистолетов. Без лишнего шума.
– Гамбург… – покачал головой император. – Опять он.
– А что вы хотите? Они по уши в долгах и сейчас, по сути, протекторат России.
– Почему же они его не затягивают в свой союз?
– Это же очевидно. Им выгоден нейтральный статус Гамбурга. Пока выгоден. Они через него проводят сделки, которые не нужно предавать огласке. Вроде вот таких поставок.
– И это после взрыва в Мекленбурге?
– Эти вопросы курирует принц лично, а он не склонен принимать решения под влиянием эмоций. Ему французы, очевидно, не по душе, но… Принц удивительно беспринципная и расчетливая тварь, для которой нет ничего святого, кроме интересов его собственной державы. Он и отца бы давно отравил, если бы это имело смысл.
– Мне кажется, вы сгущаете краски.
– О нет… Все, что я о нем знаю, говорит только об одном – его настольная книга «Государь» Никколо Макиавелли. Иногда мне даже кажется, что он выучил ее назубок. Хуже того, он окружил себя свитой головорезов и самых изворотливых мерзавцев. И они – о чудо! – заглядывают ему в рот. Так что я бы предостерег вас от недооценки этого человека. Ради интересов своей страны и своего народа он пойдет на любое преступление и не остановится ни перед чем.
– А как же его поддержка христианства?
– Это игра, не более. Принц безгранично ужасен.
– И вы при такой оценке не считаете его причастным к этому убийству? – невольно улыбнулся император.
– То, как его люди расправились с Кольбером или иезуитами в Речи Посполитой, показывает их высокий уровень подготовки. Он мог. Но у него нет мотива. Скорее его интересы в обратном. И я не удивлюсь, если его люди уже носом роют в поисках настоящего виновника. Тот ведь и ему все планы сломал.
– Хорошо. Но кто тогда?
– Филипп II герцог Орлеанский. Смерть короля Испании и цезаря империи Запада ему выгоднее всего. Более того – он мог. После смерти Кольбера он окружил Людовика своими людьми и через Дюбуа держит все ниточки всех шпионов Франции.
– И Людовик его не подозревает?
– Увы… Дюбуа сумел убедить Людовика в том, что его внука убили мои люди. И мотив придумали. Дескать, кризис власти в империи Запада позволит церкви что-то выиграть.
– А разве нет?
– В краткосрочной перспективе – да. Но церковь не живет одним днем. Захват силами христианства северной Африки, Балкан и Леванта с Малой Азией для Римской католической церкви не в пример выгоднее. Важнее. Нужнее. Ради этого мы готовы на очень многие жертвы.
– Хорошо, – покивал Иосиф. – Но вы ведь приехали не просто это обсудить? Что вы предлагаете? Я вас внимательно слушаю.
– Кризиса власти в империи Запада теперь не избежать. А у христианской церкви остался последний защитник – вы. Из-за стремления французов, а теперь и испанцев отделиться и обособиться. Бурбоны, они всегда Бурбоны! – раздраженно развел руками Папа. – Когда этот кризис случится, я хотел бы надеяться на то, что вы займете Италию. Ибо иное грозит для Рима катастрофой и новым пленением пап.
– Я и так контролирую бо́льшую часть Италии.
– Но не всю…
После чего изложил свой план предлагаемой сделки. Реальной военной силы у Святого Престола не имелось. Точнее, она не представлялась подходящей для отражения французского вторжения. Повторения новых, крайне разорительных для Италии войн, которые сотрясали ее весь XV век и частью примыкающие, никто там не хотел. Включая Папу и римскую аристократию. Вот они и согласились – воссоединиться с империей на особых условиях.
