Но на адского человека конское падение почти не подействовало: вперёд он молниеносно перекувырнулся и на ножки свои обопнулся. И опять, значит, к бою готовый, тренированный чёртов вой! «Н-да, – подумал в недоумении Ваня, – трудновато будет с этим акробатом сладить, – да надо, а иначе как его отвадить, чёрного гада!..»
А рыцарь уже вокруг похаживает, палицу свою к деснице прилаживает, а рукою другою мечиком орудует, фигуры разные им рисует. Да уж, такой стервец ни перед чем, кажись, не спасует. Перевёл чёрт дух, походил вокруг, да как кинется рьяно на Явана! И пошла у них тут битва впешую – на равных стакнулись они к лешему!
Полночи рубилися тама да воевали, а сказать, чтоб один другого одолевал, можно было едва ли. Яваха чуть вон не лез из кожи, чтобы противника настырного угробить, да и рыцарь не понарошку старался и смерти Говядиной домогался. И вот две тяжких палицы да один меч между собою сшибаются, искры из них аж снопами высекаются, гром да лязг по округе брязгают, под бойцами мать-сыра-земля сотрясается, а вороги непримиримые знай себе сражаются, да накручивают круги…
Долго ли коротко они друг с дружкою билися, а тут вроде как развязка у них наконец случилася. Яван-то энтому гаду меч напополам раздолбанил да, дожидаться не став, и палицу из руки его к чертям вышиб… Только и рыцарь оказался не соломой шит. Извернулся он в свой черёд как-то хитро, ногой Явану по деснице вмазал – и не промазал: у того палица его бряк – и упала. Да вдобавок ещё и по ножке босой ему попала. А пока Ванюха ногу тёр, чёрт ему нос-то утёр: по роже кулачиной железным с размаху врезал и чуть было с ног опять не сшибил, да вишь и Ване стало везти – кулак разящий чуток проскользил.
Стали тогда два ворога безоружно драться да бороться и до самого почитай утра без роздыха мало-мальского там валандались. Только опять, видать, коса на камень нашла: попервоначалу вроде как Ваня вражину осиливал, мощью своей его переигрывая, ну а потом стал он малёхи сдавать и заметно принялся уставать. А чё – третью ж ведь ночь он там бьётся – тут любой силач поуймётся!
«Надо кончать с этим чёртом рьяным!» – решительнее некуда подумал Яван. Собрался он с силушкой остатнею да ка-а-к стукнет рыцарю кулаком по головушке его железной – тот в земельку повыше щиколоток и ушёл. А чертяка в свою очередь тут размахивается да Явану по шарабану-то – бац! Тот от удара кувалдиного чуть ли не по колена самые в землю и встрял.
– Эй ты, вояка! – крикнул Яван тогда хрипло, потому как в горле у него осипло. – Как там тебя?.. Честные поединщики побьются-побьются да и передохнут, воздуху свежего малость вдохнут. А чем мы-то их хуже – ужо засели как жабы в луже!
– Ну что ж, – соглашается с Ваней тот, – коль тебе невмочь, то и я отдохнуть не прочь.
И ноги свои из земли вытаскивает живо.
Сунул тогда Яван поспешно в рот пальцы и засвистал так, что с крыши дома несколько черепиц посрывало. А толку-то! Брательнички евоные на полу обалдевши лежат, вставать не спешат, на харях дурные ухмылки изображают, а просыпаться и не собираются.
– А ну хорош здесь отдыхать, ангелов ратник! – рыцарь тут рявкнул. – Пора уж с тобой и заканчивать!
И схватка по новой у них разгорается. Первым Яван вдарил рыцаря по шелому, но его не убил, а по колена лишь в землю вбил. Да только быстро весьма чертяка освободился и с такою силою неимоверною Ване по темечку свистнул, что тот, бедняга, чуть ли не по пояс в земельку угряз.
