Ночь была ветреной и морозной. Накануне воплотила мечту – взошла на Мамаев Курган! На самой вершине у могучих ступней Родины–матери февральский колючий ветер проникал под одежду, теребил полы пальто, навязчиво размётывал волосы… Представлялось, как более 80 лет назад здесь хозяйничала смерть!
Родина–мать возвышалась величественно и грозно, занеся в мощном громовом порыве воздетой руки карающий меч, всей своей фигурой олицетворяя призыв в бой. В звенящей темноте нижневолжской звёздной ночи, подсвеченная прожекторами, она, словно парила над огромной братской могилой… Пропитавшись её величием, воплотив мечту, я уютно расположилась на ночлег в гостинице «Сталинград».
– Ты слышишь нас?
Мне показалось, что это обман возбуждённого впечатлениями слуха! Оказывается, два молодых человека, окружённые ослепительным голубым свечением, были не галлюцинациями, а сном! Причём чёткое осознание сна подчёркивалось незримым наличием Бога.
– Гришка, она нас слышит! – восторженно проговорил который повыше.
– Не поверишь, Иван, но даже видит! – обрадовался второй, пониже.
– Она очень хотела написать рассказ, даже сюжет вчера придумала о нашем знаменитом фонтане.
– О Бармалее? Отлично! Пусть она попробует запомнить наши имена.
– Давай попробуем. Дмитренко. Я – Дмитренко! Не Дмитриев, не Дмитриенко, – старательно выговаривал солдат повыше.
– А я – Корытов. Не Копытов, а именно Корытов, от корыта, – отчитался тот, что пониже.
– Мы погибли, как и многие. Но очень просили у Бога ещё один шанс, – грустно объяснил Дмитренко.
– Мы просили шанс на новое воплощение, – уточнил Корытов.
– Чем тебе не сюжет? Напишешь? А потом уж о фонтане Хоровод…
Мне показалось, что там был третий. Какой-то очень скромный. Он грустно смотрел и не настаивал на запоминании его имени. Я сама обратилась к нему:
– Ты-то почему молчишь, Петя Иванов? Иван Петров? Может, Пётр Петров?
– Может. Сам уже не помню, – грустно ответил третий.
– Вот послушай нас, раз слышишь, – снова взял слово разговорчивый Дмитренко. – Мы просили у Бога шанс – ещё раз в бой!
– Вам дали шанс? Сейчас идёт война. И мы побеждаем, – голос мой прозвучал излишне звонко.
– Да, мы знаем! Знаем! Шанс Бог дал. Мы родились ещё раз в конце 20 века. Только пацаны не знают, что они – это мы. Они на СВО.
– Как-то сложно. Они – это вы. А вы – Дмитренко и Корытов?
– Правильно. Дмитренко и Корытов. А новых-то и зовут иначе. Но это Бог нам дал шанс! Можешь так и записать…
Лазурное пространство захватывает моих оппонентов, но они выглядят очень довольными. Лучатся их молодые глаза, лучи расходятся позади них, освещая великий путь…
Из этого мог бы получиться рассказ. Утром я начала поиск в интернете. Но в официальных списках захоронений среди множества фамилий не оказалось таких, которые помнились мне из сна. Лишь спустя время нашла сайт «бабушки–поисковика» Дэи Григорьевны Вразовой. Она долгие годы составляла списки братских могил Мамаева Кургана. И, о чудо, в её книге «Имена на Мамаевом Кургане» нашла дополнительные списки, среди которых:
276 Дмитренко Иван Гаврилович
201 Корытов Григорий Семёнович
193 Петров Пётр
