И сейчас, поймав его злой взгляд, еще раз убедился в своих предположениях.
– А мы тут ужинали, – вмешалась в молчаливый баттл двух самцов Веснушка. – Ты голоден? Мы можем…
– Он не голоден, – грубо ответил за него Вишневский и, забив на оставленный на кухне пиджак, двинулся к выходу. А потом обернулся: – Вы идите, нам с твоим соседом поговорить надо.
– Артур! – метнула на него злой взгляд Аглая. – Здесь ребенок!
– Поэтому мы выйдем, – взглянул на Валентина и кивнул тому на дверь, намекая, чтобы тот выметался.
Он не собирался с ним драться, нет, но задать вопрос какого черта тому здесь нужно, задать был обязан.
На лестничной клетке было темно и прохладно: в открытое окно дул ветер, забрасывая на серый бетон редкие дождевые капли. В такую погоду торчать здесь не хотелось, а хотелось обратно, в тепло. Принесла же нелегкая дядю Валю.
Тот, к слову, выглядел неважно – нос отек, под глазами два фонаря.
– Снова здесь ошиваешься? – задал первым вопрос он.
Бессмертный он, что ли? Или совсем дурак?
Нет, Артур не считал себя Халком, который в два счета размажет кого угодно по стене, но ведь уже получил однажды и снова нарывается. Как это называется? Правильно – скудность ума. Или по-простому – тупость.
– То же самое я хотел спросить у тебя.
– Я пришел к девушке, которая мне нравится.
– А я пришел к своей дочери. И женщине, которая тоже моя.
– С хрена ли! – возмутился Валентин. – Ты кинул их когда-то!
– Не их, а ее, и не кинул, а… – осекся. И чего это он вдруг словно оправдывается. Да еще перед кем. – В общем, не надо сюда ходить, Валя. Вот просто не надо.
– С чего ты взял, что я слушать тебя буду? – водянистые глаза зло прищурились. – Может, у нее спросим, кого она больше видеть хочет?
– Она меня хочет, а ты… Короче, иди к себе и сюда дорогу забудь.
– Послушай сюда, интеллигент, – боров подошел ближе и обдал лицо Вишневского не слишком свежим дыханием. – У меня были на нее свои планы, и ты в них не входишь, ясно?
Планы? Что за хрень он вообще несет?
Чуйка его все-таки не подвела – мудак задумал что-то недоброе. Только вот что? Молодая девушка, да, симпатичная, но с ребенком, то есть лишняя ответственность. И ладно бы позарился на московскую прописку, но ведь у нее и квартиры-то своей нет. Тогда зачем она ему?
Вишневский был хорошо воспитан и с быдло общаться не привык. Но с некоторыми людьми лучше говорить на их языке.
– А теперь ты послушай сюда, – поменял тон. – Сейчас ты свалишь к себе, в свою нору, и больше никогда не переступишь порог этого дома. Не свалишь сам, я тебе помогу, поверь.
– Не тебе решать, куда и когда мне сваливать!
Вишневский сегодня очень устал. Он не выспался, у него сорвалось важное собеседование, в его голове и жизни образовался полный хаос. И сейчас он очень сильно захотел избавиться от раздражителя не слишком цивилизованным способом.
Кулаки так и чесались спустить ублюдка с лестницы. Но он не хотел снова все испортить, как уже было однажды, поэтому дал себе и ему последний шанс:
– Что за планы?
– Ты о чем?
– У тебя на нее.
– Тебя они не касаются. Ты все равно рано или поздно уедешь к себе домой, а я останусь… Вон моя дверь, – с видом победителя кивнул себе за спину. – Прямо возле ее двери. А где будешь в это время ты?
Вишневского бесило то, что он прав – как ни крути, эта туша сейчас для них ближе, пусть по сути и являясь никем. Ведь он их не "бросал", он был "рядом" и таскал свои дерьмовые пирожные его дочери, в то время как родной отец ее как бы кинул. Что абсолютно не имело ничего общего с действительностью!
