Он не знал, да, а Веснушка, хоть и выглядела виноватой, но действовала быстро и четко, за какие-то минуты устранив по мере сил результат бедствия. Но без профессиональной чистки салона все равно было никак, поэтому он распрощался с мыслью поехать в парк и свернул в сторону ближайшей автомойки…
14. Часть 14
***
Промыть салон такой махины дело не пяти минут, поэтому, оставив Крайслер, еще пока не воссоединившееся семейство двинулось в сторону небольшой забегаловки с фастфудом.
Признаться, Вишневский был не ходок по подобным заведениям, предпочитая ужинать в местах более презентабельных. Таких, где не приходилось раздумывать, из чего же сделана та самая котлета. Но сейчас выбор был невелик, да и название сети, известной на весь мир, более-менее внушало доверие.
Америка, откуда отвернулся совсем недавно, можно сказать выросла на его бургерах. Ничего, все живы.
– Ура, обожаю! – радовалась Валюша, с горящими глазами тыча пальчиком во все подряд на электронном экране с меню. В итоге помимо нескольких бургеров им принесли какие-то кольца в кляре, рыбные палочки, картофель-фри, салат, несколько упаковок с разными соусами, кучу напитков и мороженое.
Вернее… как принесли, Вишневский забирал это сам, толкаясь у табло с номерами заказов наравне с тинейджерами и забежавшими перекусить после работы офисными работниками.
Он, Вишневский. Который только получил степень магистра в лучшем учебном заведении США. Который ездит на машине с открытым верхом ценой в целую квартиру. И вот он здесь, ждет своей очереди у стойки заказов.
Удивительно, но неуютно он себя не чувствовал, наоборот, находил в этом всем некую прелесть.
Все бывает в первый раз.
– Валюша, не ешь столько много картошки! – пожурила Аглая ребенка и бросила виноватый взгляд на Артура. – А то нам еще домой обратно на машине ехать…
Они сидели за пластиковым столом у большого окна, с видом на ту самую автомойку. Вокруг сновали люди, протискивались мимо к своим столикам, то и дело задевая подносами принявшего на себя удар сидеть у прохода Вишневского.
– Ты правда не злишься, что пришлось мыть машину? – отпила Аглая кофе из большого пластикового стакана.
– Нет. Это же ребенок.
И мысленно добавил "мой".
Мой ребенок. Эти мысли крутились в его голове не переставая. Моя дочь.
Он смотрел, как она, вцепившись в булку обеими руками ест бургер, как, издавая характерные звуки, пьет через трубочку колу, как улыбается ему измазанным соусом ртом. Смотрел и пытался понять, что чувствует. Как себя ощущает в новом амплуа. И понимал, что никак не может нащупать "ту самую" ниточку, и от этого чувствовал себя каким-то бракованным, что ли…
– Вообще, я против этого всего, конечно, – кивнула Веснушка на их "поляну", – не самая полезная для ребенка еда.
– А по-моему, ей нравится.
Разговор почему-то не клеился. Он так много готов был сказать ей в машине, и так мало шло в голову сейчас. А поговорить было нужно – открыто, не утаивая никаких претензий.
Он хотел спросить, почему же она в буквальном смысле послала его тогда, почему вдруг резко стала холодной. Что изменилось? Ведь чувства никуда не ушли, в этом он убедился. Тогда почему?
Ерунда какая-то.
Конечно, все, что набрали, они не съели, оставив на подносе половину заказанного. Зато ребенок был сыт и доволен, совершенно забыв о том, что совсем недавно ей было не слишком хорошо.
– Побудешь с ней минуту, ладно? Я быстро, – смущенно отчиталась Аглая и двинулась в сторону указателя WC.
