Перекидываю взгляд на друга. За показным презрением тоже дохера всего. Наверное, шанс всё же есть.
Кристина уезжает. Мы остаёмся одни. Сверлим друг друга глазами. Мне хочется застонать вслух от зашкаливающего дебилизма ситуации и эмоций, что вижу в глазах человека, которого звал братом.
– Привет, друг. – выплёвывает зло, раздражённо. Следующие слова будто в кипящее масло окунают. – Смотрю, катаешься как блин в масле. При параде. Жена красивая. Сын.
Сын…
Блядь, он твой сын!
Но вываливать на него эту информацию вот так вот без подготовки нельзя.
С надеждой протягиваю ему ладонь, но он не отвечает. Не простит меня. И ладно. Главное, чтобы Крис простил.
Набираю полные лёгкие воздуха и выпаливаю:
– Андрюха, надо поговорить. Объясниться.
Он каменеет. А следом заносит руку для удара. Я могу уклониться, но не делаю этого. Заслуживаю. Пусть хоть убьёт.
Но вся моя бравада лопается, когда хрустит нос. Ебать, как больно.
– Ебанутый, блядь! – ору бешено, хватаясь за сломанную переносицу. Кровяка заливает лицо и попадает в рот. Но отступать права нет. – Сказал же: поговорим!
– Поговорили уже. – толкает холодно. – Мне полегчало. Спасибо.
– Дюха, не делай поспешных выводов. – прошу надрывно, нащупывая в кармане салфетки.
– Они очевидные. – выбивает и уходит.
Делаю шаг за ним, но перед глазами всё плывёт. Пошатывает. Опускаю веки на пару секунд, а когда поднимаю их, Дикого уже нет, растворился в толпе.
Очевидные? Ты очень, блядь, удивишься. Хочешь не хочешь, а выслушать меня тебе придётся.
Глава 7
Макей
За все ошибки приходится платить
В первую очередь привожу себя в порядок в туалете отеля. Ну как в порядок… Останавливаю кровь и умываю лицо, руки и шею. Одежда в крови. Нос расквашен и судя по боли – сломан. Удар у Дикого как кувалда. Мне притаскивают пакет со льдом. Отдаю наличку и выхожу на улицу. Приходится взять такси, но еду сразу домой, а не в больницу, раз за разом набирая Андрюху, но без ответа. Отсылаю с десяток месседжей с одним и тем же посылом: надо поговорить.
Когда ответ, наконец, приходит, мне охота сдохнуть. Вжимаюсь затылком в подголовник и закрываю глаза. Распахиваю. Перечитываю.
А.Д.: Что ты хочешь мне объяснить? Как случилось, что ты женился на девушке, на которой собирался жениться я? Я бы понял ещё, если бы спустя время вы сошлись, но у вас сын, Паш. Сколько ему? Года четыре? Сколько времени прошло с нашего с Крис разрыва, как ты воткнул мне нож в спину? Я любил её, Паша. Я жить без неё не хотел. Но столько лет прошло. Мне уже всё ровно. Не надо никаких объяснений. И в честь старой дружбы дам тебе совет. Никогда и ни перед кем не отчитывайся за свои чувства.
Всё ровно? Нихера не ровно тебе, Андрей. Было бы ровно, у меня был бы целый нос, а на Крис ты бы не таращился так, словно готов сожрать.
Нож в спину…
Да, воткнул. И гораздо раньше, чем он думает. Через три дня после возвращения Кристины из Штатов. Смотрел, как друг безуспешно висит на телефоне, но я знал, что она не позвонит ему. Намеренно отдаляется. И сказать ничего не мог. Кинул его в момент, когда должен был поддержать.
Мне срочно надо объяснится с ним, но только лично. Смотреть в глаза, а если придётся, то и принять удар. Поэтому и пишу свой адрес. Надеюсь, что когда остынет, приедет.
Беда в том, что теперь ситуация в разы хуже. Он видел Крис и Мирона, а Крестик видела его. Не представляю, что с ней сейчас творится, вот и решаю прощупать почву. Набираю номер жены.
