– Ночь накануне Ивана Купалы, ты в своем отпуске совсем в днях запутался.
Дядя Леша отхлебнул из блюдечка и продолжил:
– Верно. Купальская ночь. Вся природа в это время огромную силу имеет. Каждая веточка, каждая травинка волшебством дышит. И погань разная, что людей извести хочет, тоже силу набирает. Из темного мира в наш, солнечный, прорваться пытается. А сделать это можно только в определенных местах. Мы их Вратами называем. Одни такие Врата в наших местах находятся, а Иван при них привратником поставлен. Кем поставлен – не скажу. Про то у Ивана спросите. То, что он появится, я не сомневаюсь, вот когда только…
Я, конечно, дал себе слово не удивляться, но глаза против воли лезли на лоб. Волшебство, врата какие-то, Шаман-привратник. Домовой еще этот мохнатый, рядом сидит, пироги трескает. Ум за разум заходит.
– От нас то что требуется? Чем мы поможем? До ночи дядю Ваню мы точно не найдем.
– Врата закрываются заклинаниями. Ровно в полночь вам у Врат нужно трижды прочесть наговор, чтоб их не смогли распахнуть с той стороны. Сам я это сделать не могу, в некотором роде я тоже нечисть, заклинания не сработают.
– А с Шаманом то что? Где он мог пропасть?
Молчавший до этого домовой проговорил густым басом:
– Тропы привратников нам неведомы, они ходят по краю времени. Коли к сроку не появился, то на, то есть причины. Сейчас Врата удержать главное.
– Кузьма прав – Врата главное.
Я усмехнулся: оригинальное имя для домового. Интересно, есть у него коллега Нафаня? Но вслух ничего не сказал.
Леший порылся в карманах своей камуфляжной куртки и про-тянул мне кусок бересты. Там корявыми буквами было нацарапано несложное четверостишие.
– Читать ты будешь. Заучи. Сбиваться ни в коем случае нельзя.
Олег встрепенулся:
– А мне что делать?
– А тебе защищать его. Неизвестно, что там вас ждет, какая мерзость мешать будет. Ну, так как, беретесь?
Я пожал плечами:
– А куда деваться. Надо – значит надо.
– Вот и ладушки. Пошли тогда. Пожитки свои здесь оставьте. Там они ни к чему.
Олег подниматься из-за стола не спешил. Заговорщицки наклонившись к лешему, он тихо спросил:
– А скажи дедушка, правду ли люди говорят, что ты можешь на-учить людей в зверей обращаться?
Старик хитро прищурился, пожевал губами.
– А ведь ты прав, вам это пригодится. Сложного тут нет ничего. Надо нож воткнуть в пень или землю и с особым заговором кувыркнуться через него. Обратно кувыркнешься – человеком станешь. Но горе коли нож пропадет – так и будешь зверем по лесам шастать. А слова надо сказать такие…
И леший зашептал Олегу на ухо. Я в возмущении подскочил:
– Э, чего это! Я тоже хочу через ножи прыгать!
Домовой Кузьма положил мне лапку на плечо.
– Нельзя тебе. Горяч ты шибко. Такие обычно навсегда зверюками остаются.
***
Мы вышли на улицу. Леший присел на корточки, поводил ладонями над землей. Площадка перед домом стала бугриться, меняться. И вот уже у нас под ногами раскинулась тайга, только в миниатюре. Кочки сопок, покрытые деревьями величиной с ноготь, плавно переходили в небольшую горную гряду. Поблескивая в солнечных лучах, струились тонюсенькие ниточки рек.
– Мы вот здесь. – Дядя Леша ткнул пальцем мне под ноги. Там стояла миниатюрная копия избы Шамана. – А надо вам на вон те горы попасть.
Олег с сомнением поскреб бороду:
– Туда, даже если ты дорогу проложишь, день ходу. До ночи точно не уложимся.
– Уложитесь. Вот эти две горы видите? Одна Заповедная, другая Медвежья. Между ними речка Алтынка бежит. Я вас до нее доставлю. Дальше не могу, там угодья мои кончаются. На речке этой вас встретят и до места проводят.
