Тахион - страница 32

– «Фотон» значительно разросся за последние годы, – продолжил мысль Астахова Тимур Аскарович. – Организация насчитывает десятки тысяч учёных, и осторожность в данном случае – это один из ингредиентов нашего будущего успеха. Такого рода данные есть лишь у учёных высшего звена, к которым можно теперь причислить и вас. Простите, что без лишних церемоний и медалей. Вы знаете, насколько мы в этом аскетичны.

– Тимур Аскарович, это большая честь, – сбиваясь от волнения, ответила Лусинэя, – я буду работать с двойной, тройной отдачей.

– Вот поэтому, дорогая Лусинэя, мои слова, запросы и просьбы имеют лишь одну цель – благо всех учёных. Запомните это, пожалуйста.

– Запомню.

– Хорошо. Теперь вы знаете, почему нам так важно продолжить следить за проектом Виктора. Пока он не член «Фотона», мы не можем ему ничем помочь, так как есть риски информационной утечки. Мы должны заручиться его доверием. Уверен, как и вы, он с большим энтузиазмом и глубоким пониманием воспримет информацию о нашей структуре. Но не торопитесь рассказывать ему о нас. Мы переждали с этим моментом, и сейчас важно, как я сказал, не навредить. Никому. Пока будем лишь наблюдать. Всему своё время. А дальше… Возможно, вам и Виктору ещё удастся увидеться и даже поработать вместе.

– Я поняла, Тимур Аскарович.

– Вот и молодчина. Сейчас можете идти, Лусинэя. У вас много дел. Впереди месяцы подготовки к полёту. Ещё раз поздравляю вас. Мы все на вас рассчитываем.

После этих слов, попрощавшись с покинувшей аудиторию Лусинэей, двое мужчин продолжили диалог.

– Павел, ты был прав: этого молодого человека мы были обязаны давно включить в нашу организацию. Саглуупов хоть и наш выдающийся коллега, а всё же принципиальный пацифист. Ещё и проколется. Но этот Виктор. Из него ещё можно слепить что-то крайне полезное, думаю.

– Без Саглуупова нам не втянуть Виктора. Парень слишком привязан к своему учителю. Если брать, то обоих. Сначала Саглуупова, а через месяц-другой и Виктора. Причём хорошо бы, чтобы именно Саглуупов ввёл Виктора в курс дела. С Гришей же я сам поговорю.

– Думаешь, он присоединится? Учитывая его миролюбие и всё в этом духе…

– Присоединится. Он мечтатель. А мечтатели самые ревностные творцы любых перемен. Ради научных идеалов он кинется на амбразуру.

– Будь по-твоему. Только здесь осторожность нужна. Мальчик ещё слегка по-юношески импульсивен. И как ты сказал, он зависим от своего учителя. Разделим потом их и попиарим его, пусть получит ту славу, о которой мечтает. В его годы мы все были такими. А затем, когда он поймёт, что может сам без посторонней указки двигать своё исследование вперёд, мы предоставим ему такую возможность. Либо, если заартачится, мы просто используем его наработки сами. Кто знает, может, Лусинэя права, и мы получим орудие принципиально нового порядка. Вот тогда-то и настанут «Сумерки богов». Мы сместим всех этих никчёмных, некомпетентных политиков по всему миру. Настанет новая заря. Новая эпоха, в которой самый одарённый, интеллектуальный класс будет справедливо править планетой на благо всех и каждого. Это будет новая форма власти, ещё невиданная в истории. Диктат науки над всем.

– Я с вами согласен, Тимур Аскарович.

– Вот и отлично. Я доложу Церберу, что всё идёт по плану.

Ранним утром того же дня состоялась закрытая встреча глав правительств девяти сильнейших государств мира, формально входящих в Совет Безопасности Организации Объединённых Наций. Организация претерпела заметные изменения после ЭММИ, однако кулуарное недовольство и скрытое презрение в адрес ООН нарастали. Встреча девяти проходила в обстановке строжайшей секретности, в том числе без участия самого ООН. Это были девять военно, политически и экономически мощнейших держав, обсуждающих вот уже несколько часов решения, которые, по их мнению, должны были сформулировать контуры будущего миропорядка.