Такие дела - страница 2

Перед сном его по-прежнему одолевали мрачные мысли. В конце концов, он уже набросал сценарий комикса про стрёмного провинциального маньяка. Выбор был, конечно, стрёмный: неопредлённость будущего, стыд прошлого, сожаления настоящего и страхи, ужасы, кошмары.

– Я больше из города ни ногой, – говорила Катя Крючкова. Она нервно поправляла причёску – волнистые, тёмные локоны выглядели прекрасно, переливались приятными глазу оттенками.

– Если на то пошло, то тебя и в городе могут убить, – Вмешалась Настя Васильева, – я вот думаю, лучше вообще из дома не выходить. Она скрывала беспокойство раскачиваясь на скрипучих качелях.

– Да хватит гнать! Чё вы в самом деле! Вообще, это нечестно! Что значит: «Случайные свидетели обнаружили страшную находку». Почему вся слава достаётся не нам. А ты, дурачина, зачем вообще родакам рассказал? – спросил Максим у Егора, ткнув в него пальцем

– Если бы зарыли тебя, или кого-то из твоих родных, думаю, ты бы хотел, чтобы вас нашли. А заодно и того, кто это сделал. Если бы я промолчал… Многие так и жили бы в неведении. А этого маньячилу даже не искали бы. А насчёт «славы»… – Егор задумался, почесал затылок, – Если тот, кто убил и прикопал столько народу, так успешно скрывался, пряча СТОЛЬКО людей, увидел бы твоё лицо в новостях, узнал бы, кто конкретно привёл к нему полицию… Думаю, ты бы не обрадовался, – подытожил Егор, задумчиво глядя куда-то за горизонт. По небу ползли серые тучи. Пахло дождём. Вся компания удивлённо на него уставилась – это была самая длинная его речь за всю историю их дружбы. Все знали, что Егор странный, читает огромное количество книжек про маньяков, и смотрит слишком много для его возраста тру-крайм фильмов, да и, чего греха таить, и сам, чем-то смахивает на будущего серийного убийцу, но эта его речь заставила всех друзей призадуматься. Крючкова и Васильева замерли, уперевшись ногами в землю, не слезая с качелей на цепях. Макс сплюнул и стал заметать следы. Данил тыкался в мобильник, не участвуя в беседе.

Молчание разорвал Никита. Он то ли крякнул, то ли кашлянул – общее внимание перешло к нему. Даже Данил, заметив тишину, оторвался от телефона. Никита не выдержал испытующего, долгого взгляда и полез в смартфон. Побледнел. Нервно сглотнул. Всех пронзило иглой нехорошего предчувствия. По подросткам пробежалась дрожь.

Егору в голову пришла одна жутковатая мысль. Он, кажется, понял, что именно напугало Никиту и остальных. Полез в свой телефон. Вся компания сделала то же самое. Он зашёл на страницу Никиты, поглядел самую популярную, последнюю запись, ругнулся: выдал самое матерное, длинное и звучное слово. Семь с половиной тысяч просмотров. Полторы тысячи лайков. Двести комментариев. Для города с населением в пятьдесят тысяч человек, считай, что ВСЕ увидели фотографию «с места событий». Егор тут же удалил Никиту из друзей. Вытер вспотевшие ладони о джинсовую рубашку. Удалил свою страницу. Вскоре на аватарках всей компании, вместо пёстрых фотографий и картинок, красовалось серое изображение удалённых страниц. На Никиту было больно смотреть: он чесался, не мог найти место рукам. Всё твердил: «Ребят… Простите, я-ж не думал… Просто фотки выложил, да пару слов написал». В этот момент никто из компании ничего не понял. Ситуация как-то замялась. Перешла в разряд «неприятных», «некомфортных» воспоминаний, которые как правило периодически поднимают адреналин, но подавляющее количество времени не беспокоят. Все напряглись, когда Никита, одним осенним октябрьским днём, не появился в школе. Ещё сильнее напряглись, когда он перестал выходить на связь. Но настоящая паника началась, когда в новостных пабликах появились сообщения о пропаже подростка. Голубоглазый, светловолосый, улыбчивый парень на фотографии смотрел куда-то за твою спину. Страшное дело. И ни у кого не нашлось слов, чтобы это прокомментировать. Началась паника.