Генерал помолчал, пауза затянулась. Наконец он проговорил:
– Я все сказал. С Богом, господа!
Генерал отпустил командиров рот и батальонов. Оставил командиров полков и офицеров штаба.
– Доложите, какими силами на основных направлениях мы будем держать оборону? – обратился генерал к начальнику штаба.
Начальник штаба, молодцеватый полковник, недавно прибывший в крепость, он не присутствовал в крепости при прежних атаках немцев, однако его впечатлили разрушения и воронки, в которую вмещается три воза сена, прошел к карте, спокойно начал докладывать:
– Передовая позиция крепости Бялогродны – Сосня заняты следующими силами наших войск: правый фланг защищает первая рота Земляческого полка. Центр – девятая, десятая и двенадцатая роты того же полка, плюс рота ополченцев. Левый фланг, у Сосни, – одиннадцатая рота. Общий резерв – рота ополченцев. Таким образом, Сосненскую позицию занимают пять рот двести двадцать шестого пехотного Землянского полка, четыре роты ополченцев.
Генерал слушал, кивал головой, не перебивал. Когда начальник штаба закончил, генерал спросил:
– Соотношение сил за последнюю неделю изменилось?
– Не существенно, ваше высокопревосходительство. Личного состава у противника как всегда на порядок больше, все тот же семьдесят шестой ландверный полк готов атаковать Сосню и Центральный редут.
Восемнадцатый ландверный полк и сто сорок седьмой резервный батальон стремятся пройти по обе стороны железной дороги и прорваться к дому лесника. У них в наличии до тридцати осадных орудий. И как стало известно, до тридцати батарей отравляющего газа. Полковник замолчал, ожидая вопросов. Генерал жестом приказал ему сесть. Угрюмо помолчал, раздумывая над новыми реалиями ведения боевых действий, с чем ранее ему не приходилось сталкиваться.
– Никогда бы не мог подумать, что цивилизованный народ способен на варварский метод ведения войны, – наконец проговорил он. – Свободны, господа офицеры. Проконтролируйте расстановку сил и защиту от возможной газовой атаки, – напутствовал он офицеров.
Генерал в душе все еще не верил, что противник решится применить газ, хотя уже известно, что на некоторых участках фронта немцы газ применяли. Русские войска несли при этом огромные потери.
А младший офицерский состав после совещания некоторое время шли гурьбой, обсуждали, как они будут отражать атаку после того, как газ их минует, сколько защитников может при этом погибнуть, как руководить боем в подобных условиях. Стржеминский шел рядом с Котлинским, высказал догадку:
– То-то я обратил внимание, что немцы притихли, перестали обстреливать, должно быть готовились.
– Плохо, что природа против нас. Ветер дует в нашу сторону, – согласился с ним сослуживец.
И Котлинский, и Стржеминский, и все другие офицеры рот и полков пошли по своим подразделениям, собирали командиров взводов, ставили перед ними задачу. Всех сзывать в одну толпу не рекомендовалось, чтобы единственный снаряд не поразил сразу всех собравшихся.
Котлинский пригласил прапорщиков, фельдфебелей, рассказал им все, что слышал от генерала.
– Вот сволочи немчура, – прогудел вахмистр Сенькин, – не могут честно воевать. Ужо я им… – и сжал кулаки.
– Честно они у нас никогда не выигрывали. Сколько раз нападали и всегда по соплям получали, – дополнил вахмистра прапорщик Богданов, самый долго служащий в этой крепости. Ему не один раз предлагали смениться, он отказывался, говорил, его предки начинали строить эту крепость, и он должен отстоять их творение.
