– Я любил тебя и продолжаю любить, прекраснейшая Корнелия, – Сулла притворно прижал руку к сердцу, – но Цинна, по каким-то своим мыслям, отверг мое предложение, приписав мне корыстные намерения.
Весталки вновь возмущенно зашептались.
– Священные девы! Вы, собравшиеся здесь, свободные жители Рима, кто скажет, что плохого в любви? – наступал Сулла.
– Но не к чужой жене, – усмехнулась Руфия, глава весталок даже не приподнялась со своего места.
– Увы, это мой грех, я так и не разлюбил Корнелию, хоть она и вышла замуж, – вздохнул Сулла. – И потому мне особенно горько наблюдать за ее несчастливым браком.
– Ты ошибаешься, диктатор, мы очень счастливы с мужем, – сказала Корнелия. Она взяла Юлия за руку. – Свободные граждане Рима, и вы, великие жрицы, я свидетельствую перед богами и вами, что мой брак с благородным Гаем Юлием Цезарем очень счастливый, мы искренне любим друг друга, верны священным законам супружества, и наши чувства не угаснут и через года.
Юлий шагнул вперед, не выпуская руки жены.
– И я подтверждаю слова моей обожаемой супруги, – сказал он, – и кто посягнет на наше семейное счастье, – преступник перед богами и людьми.
Весталки одобрительно закивали головами, Юлий бросил быстрый взгляд на Коссуцию, девушка сидела прямая и холодная, как и подобает жрице Весты, но молодой человек заметил, что она глазами указывает на Суллу. Юлий понял, что битва еще не закончилась, и диктатор не исчерпал весь запас подлостей.
– Все слышали, что эта уважаемая госпожа говорит нам о своем супружеском счастье, но я не вижу его, как, уверен, не видите и все вы. Разве счастье и цель брака – не рождение и воспитание детей? Но у Гая Юлия Цезаря до сих пор нет наследников, а ведь он уже три года женат.
– Боги не посылают мне ребенка, – тихо проговорила Корнелия.
– Нет, прекрасная госпожа, ты просто защищаешь своего, так называемого, мужа, – со злорадством проговорил Сулла. – А ты ведь знаешь, что Гай Юлий Цезарь не способен к супружеской жизни. Он же безумец!
Теперь ропот удивления пробежал по залу. Даже невозмутимая ироничная Руфия с любопытством посмотрела на диктатора. Юлий побледнел и сжал кулаки, чувствуя свое полное бессилие перед властью этого человека, Аврелия испуганно застыла, не зная, что возразить на такое чудовищное и бесстыдное обвинение, глаза Корнелии затуманили слезы, весталки ждали продолжения речи диктатора. Сулла заговорил:
– Да вы посмотрите внимательно на этого человека. Разве нормальный мужчина так одевается?
Юлий, и в самом деле, любил нарядиться изысканно и даже вычурно. Вот и сегодня он был в короткой малиновой тунике с бахромой, которая доходила до запястий. Это была его любимая одежда, которую слуга простодушно и принес хозяину. Римляне обычно очень туго подпоясывали себя, Юлий же предпочитал носить пояс свободно и даже чуть приспущенным. Кроме того юноша очень заботился о своей внешности. Его лицо было всегда безукоризненно выбритым, тело надушенным, а волосы, волнистые от природы, красиво подстрижены и уложены. К сожалению, в этой опрятности Юлий не соблюдал меру, всего было слишком: слишком много кремов для тела, слишком много духов, слишком яркая, а подчас просто экстравагантная одежда. И эти индивидуальные свойства характера Юлия Цезаря, в устах подлого оратора, сейчас стали весьма красноречивыми аргументами.
– Ты лжешь! – в отчаянии крикнул Цезарь, он с ужасом чувствовал, что битву неумолимо выигрывает Сулла.
