Талисман для капитана - страница 16

Это же обязательно напомнить нужно, что она в восьмёрку с трудом попадает! Вот он стреляет кучно, пулю на пулю накладывает.

Пока ответ придумывала, девушка высокая, белобрысая, с подбитым глазом и жалкой улыбкой на губах в дверь заглянула:

– Лёша! Выйди на минуточку...

Ну, это уже просто наглость! Это уже переходит все границы дозволенного!

Оксана в своём кабинете давно не сидит, так сказать, для сближения с коллективом, в большую комнату почти перебралась, но кто ему позволил свои любовные проблемы в кабинете начальника решать?

Хотела встать, дорогу преградить, однако не успела: он уже девушку за руку в кабинет уволок, дверь захлопнул, и Таня просто – маленькая сплетница, всё ей знать нужно – палец к губам приложила. Подслушивать неудобно, и для того чтобы не подслушивать, оглохнуть мало. Девушка тихо говорит, а он так орёт, что в кафе напротив, наверное, всё слышно:

– Я тебе говорил, чтобы ты на работу ко мне больше не приходила!

Женский голос чуть слышно шелестит, Таня напряглась, слов не разбирает, и крик в ответ:

– Троих родила – мало тебе? Ума не набралась!.. И правильно делает! Я бы тебе ещё не так за дурость твою врезал!

Неужели она с ним... а муж узнал? И он же ещё издевается:

– Что ты плачешь? Сама во всём виновата!

Оксана передёрнулась от возмущения, когда он просто вытолкал девушку из кабинета, из большой комнаты в коридор, и презрительно бросил:

– Ты сама этого хотела! Полюбила?! Больше ко мне не приходи!

Впрочем, Оксана не могла смолчать, крикнула:

– Как вам не стыдно!

– Не вам меня судить! – зарычал он, а она огрызнулась:

– Каждый человек имеет право осудить подлость и хамство!

– Своего генерала воспитывай! – услышала в ответ. Как он легко с «вы» на «ты» и обратно перескакивает. И от боли голос зазвенел, ударение на слове «мой» непроизвольно сделала:

– Мой генерал никогда бы себе не позволил так над женщиной измываться!

Как же он дверью хлопнул, из комнаты выскочил…

А Танька просто носом к стеклу оконному прилипла и после минуты молчания сообщила:

– Догнал! Разговаривают! – Потом вновь замолчала, как будто услышать, что на улице говорят, пытается. – Это сестра его, Тонька. Он ей говорил, чтобы она за Червнева замуж не шла: Герка её на десять лет старше, а она в семнадцать лет не просто пошла, а побежала. Дом построили и всё такое, в прошлом году третьего сына ему родила, только бьёт он её... Раз пять за побои привлекали... Савельев его посадить хочет, а Тонька заявление писать отказывается...

Неудобно как-то… В чужую семью влезла. Но и он хорош! Разве можно так на женщину орать, любовью попрекать? Нужно будет Таню попросить все дела на этого Червнева поднять, разобраться основательно...

***

Здесь профсоюз ещё по-советски работает. Для сотрудников комбината экскурсию на озеро Байкал с малыми затратами, организует, родной полиции тридцать мест выделили.

Но Оксана сестричке ничего не сказала, так как у неё на выходные своя программа была: убрать, постирать, отдохнуть, книжку почитать, но Любка в среду с полной информацией прибежала:

– Дядя Лёша сказал...

Чёрт бы побрал твоего дядю Лёшу! Что он всё время в чужие дела лезет?

Любочка сестру в такой оборот взяла – не отвертеться, и места, как назло, ещё остались...

В пятницу вечером погрузились на технические суда, с которых драги прямо перед отплытием сняли. Путина оканчивается, но флот всё равно будут переоборудовать для зимних работ. На таких кораблях даже капитанской каюты нет, только кубрик на юте. Палатки разноцветные на палубе установили. Кто на прокат взял, кто в профсоюзе одолжил. Оксана быстро свою двухместную пирамидку с надувным полом, когда-то давно Костей из Москвы в подарок привезённую, на корме за капитанским мостиком, подальше от шумной компании работников комбината, прилагающимся насосом накачала. Рядом опера и ребята из отдела охраны порядка большущий восьмиместный шатёр воздвигли, Тане и девочкам из канцелярии помогли с их брезентовым старым чудовищем на четыре персоны разобраться. Всё, больше места нет!