— Слишком тихо здесь, — брат первым нарушил неловкую тишину, — не нравится мне это. Вот что, — обратился к вознице, протягивая серебро, — это плата за труды. Высадишь нас, а сам развернешься и поедешь обратно. У развилки свернешь на заброшенную тропу. Она заросла, но, думаю, налегке проскочишь. Дорога приведет к старым развалинам, жди там. Если не вернемся через два часа, значит, не судьба.
Я проводила пролетку тоскливым взглядом, вздохнула и молча потопала вслед за Игнатом. Он уже миновал обугленный пролом, где прежде стояли ворота, и скрылся во дворе. Страшновато оставаться здесь одной, и тяжело. Но я понимала, почему брат ушел вперед. На случай, если внутри притаились враги, или же остались последствия недавней бойни. Едва я шагнула на территорию имения, как передо мной тенью вырос отступник.
— Здесь никого нет и… прибраться успели, — дрогнувшим голосом подтвердил мои предположения. — Ты как, нормально?
Я сглотнула, чувствуя комок, подступивший к горлу.
«Ничего не нормально», — мотнула головой.
— Куда дальше? Ты сказала, что знаешь… — намекнул на причину, по которой прибыли сюда.
— В святилище. Но я не могу так сразу. Дай немного времени. Это тяжелее, чем я думала, — каждое слово давалось с трудом. Слез я уже столько выплакала за эти дни, что их запас иссяк, в глазах появилась неприятная сухость. — Нет, — остановила Игната, намеревающегося идти за мной, — мне нужно побыть одной. Пожалуйста. Я в порядке, просто…
— Я осмотрюсь тут, — мужчина кивнул, — как будешь готова, зови.
Внутри дом изменился до неузнаваемости. Пожар вспыхнул в дальнем крыле, насколько я помнила, и не затронул хозяйской части. Очевидно, дружинники Шумского подожгли имение уже после того, как основательно его разграбили. Тут и гореть толком нечему, везде камень. Значит, маги постарались и основательно прокоптили стены. Я поднялась на второй этаж и замерла перед дверью в свою комнату. Открыть ее так и не решилась. Пусть останется в памяти невредимой. Затем прошла тем же маршрутом, что двигался отряд Захара Платоновича. Открытый переход, каменные перила, колонны были изрешечены пулями. На полу виднелись темные пятна, думать о происхождении которых не хотелось. Вот и выступ, об который приложилась головой. Здесь же убили Михея. А дальше меня чудом вытащили из-под обстрела и доставили отцу.
В покоях матери царила разруха. Стены, прежде украшенные картинами и зеркалами, белели пустыми просветами. Мебель отсутствовала, а ту, что не удалось вытащить, разломали и сожгли посреди комнаты. Детскую обобрали до нитки, только закоптившийся крюк на потолке напоминал, что когда-то здесь висела колыбелька. В кабинете отца отсутствовала дверь, ее вынесли магией, не желая возиться с замком. Стеллажи с книгами и семейным архивом исчезли, даже неподъемный письменный стол из каменного дуба вынесли. У окна, где прежде стоял секретер, разобрали стену. Сволочи, даже камин раскурочили! Кому он мешал? Или дело не в этом? Что же здесь так упорно искали? Тайники?
Один схрон просмотрели! — обратила внимание на слабые сполохи магического контура на стене. — Порадовалась, что у Шумских нет одаренного с умением видеть магические потоки.
Отец редко пользовался старыми тайниками из-за слишком сложных ловушек, предпочитал держать необходимые документы под рукой, в сейфе. Старые охранные плетения подпитывались из родового источника, с гибелью которого истощились запасы силы. Сейчас тайник вскроется голыми руками, а через пару недель я не обнаружила бы даже намека, что в каменной кладке есть пустоты.
