Там, где бродят каннибалы - страница 16

Киали отсутствовал, когда мы добрались до деревни, и был лишен этой привилегии. Естественно, он разозлился, когда мальчишка подошел к палатке с тремя раскрытыми орехами. Мальчик, казалось, потерял дар речи от благоговения перед белым человеком, и Киали не продвинулся далеко со своим любопытством, когда вмешался Хамфрис.

«Дай мне орех, – приказал он, – мальчика нужно хвалить, а не ругать за то, что он принес их».

Киали стоял в свете фонаря, прикрепленного к шесту палатки, и держал по очереди каждый орех так, чтобы свет показывал количество молока внутри. Вероятно, его идея заключалась в том, чтобы дать магистрату лучший орех. Но вдруг он сильно разволновался и швырнул орехи на землю.

«Почему ты это сделал?» – сердито воскликнул Хамфрис.

Это выглядело как неповиновение, и в этом случае Киали ждало бы суровое наказание.

Босые пятки старика сошлись в строевой стойке, он резко напрягся, и пальцы коснулись его чуба.

«Хозяин – сказал он, – орехи были отравлены!»

Так и оказалось, когда мы их подобрали, разломили и внимательно осмотрел мякоть. Там оказались бесконечно малые кусочки бамбукового волокна, истолченные почти в порошок. Это излюбленный способ убийств папуасских колдунов. Смешанные с едой или питьем осколки проникают в кишечник, вызывают воспаление, высокую температуру и приводят к летальному исходу в течение нескольких дней.

«Мира-Оа!» – воскликнул Хамфрис и послал полицейского капрала схватить старого колдуна и привести его. Но Мира-Оа исчез, и когда на следующий день мы возобновили марш, уже другой человек нес его груз.

Что же касается Киали, чьи зоркие глаза заметили стружки бамбука, плавающие на поверхности кокосового молока, и, вероятно, спас нас от великих мук, если не от смерти, то он был награжден пятью табачными палочками стоимостью около двух центов каждая. Если бы он получил больше, то не оценил бы этого, но в своем черном уме заключил бы, что мы простаки, швыряющие ценностями.

Даунинг и я пришли в ужас от этого инцидента, но Хамфрис отмахнулся от него, пожав плечами. Человек, десять лет проработавший чиновником в Новой Гвинее, становится фаталистом и постоянно ожидает подобных вещей.

«Когда мы вернемся на остров Йул, я составлю рапорт о происшествии и пришлю полицейского в деревню Мира-Оа, чтобы арестовать его. – сказал он, – Старик, наверное, на время спрячется в джунглях, а потом вернется домой. Я хорошенько его напугаю и на этом успокоюсь. Во всяком случае, мы не можем доказать его виновность в этом преступлении, хотя уверены, что он виновен».

Мы также не могли напрямую связать старого колдуна с другим покушением, которое имело место примерно через двенадцать часов, но, принимая во внимание все, что было до этого, версия о том, что он виновен, кажется, имеет право на существование.

Ориро-Петана построен на восточном берегу реки, и, изучая той ночью грубую карту района, мы решили пересечь реку на следующее утро.

«Через территорию на другом берегу будет трудно пробираться, – сказпл Хамфрис, – но нам лучше придерживаться этого маршрута. Он выведет нас прямиком туда, куда мы хотим. Оденьтесь легко, потому что в высокой траве будет жарко».

Когда всем нам удалось переправиться на двух каноэ, которые обнаружили на реке, был определен порядок движения на день. Денго и Ваймура должны были возглавить полицию и сопровождать Хамфриса и меня, поскольку они были нашими денщиками. Другие полицейские были рассредоточены по всей линии, чтобы поддерживать заданный ритм движения носильщиков, а капрал Сонана и двое других должны были замыкать колонну. Даунинг мог отходить в сторону со своей камерой. До тех пор, пока мы не находимся на враждебной территории, этот порядок марша будет работать очень хорошо и позволит нам, белым, идти впереди тяжело нагруженных черных, если мы захотим.