– Так городец огорожен, а без ограды какой же это городец? А тут у людей место неукреплённое, оно и есть «весь».
По обе стороны дороги тянулся тёмный лес. Деревья протягивали к путникам причудливо изогнутые ветки, похожие на костлявые руки неведомых существ. Но вот глухая чащоба сменилась прозрачным березняком, потом показалось засеянное поле. Светлана в очередной раз удивилась, как без навигатора её спутники ориентируются на извилистых тропах бесконечных лесов, и тут они выехали на берег широкой реки – Днепра.
Всадники подъехали к валу, за которым вздымались высокие крепостные стены, а к укреплённой части примыкал посад, обращенный к берегу. Проскакав через ров и растворённые настежь огромные деревянные ворота, гонцы въехали в Смоленск. Проезжая часть была покрыта досками, лежащими поверх брёвен, необструганные брёвна лежали и по краям дороги, чтобы колёса телег не соскальзывали на обочину.
– Ну, как? – обернулся к Светлане Неждан. – Чичерск твой, хоть и стольный город радимичей, а против Смоленска, что дворовый Полкан перед волком.
– Да это просто мегаполис, – проворчала Света, наблюдая за возящимися в придорожной пыли курами.
– Чего? – не понял Неждан.
– Впечатляет, – иронично пояснила Светлана, но Неждан вновь её не понял.
Глава 6. Москва, 2023 год
Влад подал заявление в полицию об исчезновении Светы. Заявление зарегистрировали, приложили распечатанные с телефона фотографии девушки и, уточнив, когда Светлана Радимова ушла из дома, разговор с Владом прекратили. Но спустя два дня Влада пригласили на беседу, больше походившую на допрос.
Выйдя из полиции, Влад несколько раз набирал номер Даши, но она не отвечала на звонки. А в квартире Влада ждала Снежана. В первый же день своего странного появления она сказала, что не знает, куда идти искать родных, и Влад, поражаясь собственному великодушию, оставил её на то время, пока девушка вспоминает свой адрес. Он не мог понять, кто она – впавшая в амнезию больная или фанатка реконструкций, заигравшаяся в Древнюю Русь, – да он этим вопросом не очень-то и задавался. Снежана его не напрягала: спала на кухонном диванчике, не жалуясь на жёсткость и неудобство (в горницу, как она выразилась, идти спать отказалась), с разговорами не лезла, а целыми днями смотрела телевизор, всякий раз что-то нашёптывая пульту, прежде чем переключить программу, и беззвучно шевелила губами, пытаясь если не понять, то хотя бы запомнить новые слова, идущие с экрана. Иногда телепередачи вызывали у неё вопросы, и Влад не мог понять: это такой юмор у гостьи и она прикалывается или просто перед ним дремучая дура. Но при всех странностях Снежана ему нравилась, во-первых, красивая, а на красивых, как известно, поглядеть приятно, во-вторых, смешная, достаточно увидеть, как она серьёзно кладёт еду в блюдечко для домового, уже ржать охота, а в-третьих, и, пожалуй, в-главных, какими глазами она смотрит на Влада, на него никто никогда так не смотрел – взгляд девушки светился неподдельно искренним восхищением, граничащим с восторгом. Впрочем, восторг вызывали у Снежаны и чашка с изображением одуванчика, и шуршащая обёртка пачки сливочного масла, и футболки Влада, которые он выдал ей в качестве домашней одежды – футболки были длинные, но всё равно Снежана застеснялась своих голых ног, пришлось выдать ей ещё и спортивные штаны. Влад смотрел на девушку и думал, что наконец понял, зачем люди заводят кошек: вроде бы бесполезное животное, если мышей нет, – шерсть от них, в обувь могут нагадить, а вот плавно пройдет, мурлыкнет, и спокойно, уютно станет на душе, проблемы тают сами собой.
