Там, где есть я… Со страхом можно договориться - страница 8

Потом, позже, они окажутся полезными для блога в ЖЖ, не давая упустить мелкие, но полезные детали. Но пока это просто мысли, доверенные Word.

***

– Привет, можно разделить с тобой диван? – Я поднимаю глаза от книги и вижу самое добродушное лицо, какое только можно представить. Обладательница чудесного лица одета в поросячий, но беспредельно уютный розовый халатик.

– Привет. Садись, конечно. Ты здесь давно?

– Пятый день. Тяжело ходить с одной грудью, спина болит. Хоть бы две отрезали, и то легче было бы.

Я оценила ее размер и подумала, что, наверное, трудно было ходить и с двумя.

– Ну да, – она поймала мой взгляд, – не маленькие. – Когда обнаружили опухоль, я подумала, что вообще не буду лечиться, пусть идет как идет. Мне 53, а уже нет живого места. А тут еще и рак. Но как-то все закрутилось, отправили в больницу, прооперировали. И я вроде уже и лечусь.

– Ну подожди, ты куда собралась-то? Ты же живешь не только ради себя. У тебя есть дети?

– Нет у меня никого. Только собака. Не могу я ее оставить, она совсем ручная, ласковая. Сейчас покажу.

Она сорвалась с дивана и ненадолго скрылась в палате. Через минуту снова уселась рядом, держа в руке телефон.

– Вот смотри. Это моя Милка.

– Ну ты ее назвала! Как корову, – расхохоталась я, склоняясь над телефоном.

Там была открыта фотография Лены с чудесной, довольно крупной черно-белой собакой.

– Я ради нее решила лечиться, – еще раз подтвердила она. – Погибнет собака без меня.

– А мне просто страшно умереть. Неизвестно же, что там. Ну и дочка, конечно. Ради нее хочу жить, у нас столько недопонимания было, ты не представляешь!

Лена смотрит на меня, словно оценивая, насколько откровенной можно быть.

– Я тоже испугалась, когда услышала диагноз. Испугалась, что, может быть, осталось совсем немного, а я не готова.

Лена, моя подруга, борется с раком уже восемь лет, так же как и я. Но мне не нравится слово «бороться», я хочу научиться с ним просто жить и ничего не бояться.

Рака я страшилась с молодости. Спасибо моей тете о постоянном напоминании семейной истории. Мама умерла от рака, когда мне было 12, и это было таким потрясением для детской психики, что заставило меня всю жизнь разбираться с целым букетом разных чувств: вины, ненужности и обиды. А также стараться убежать, спрятаться от того, с чем разобраться не удавалось. Сама тетя перенесла рак молочной железы 4-й стадии, и, сколько я ее помню, всегда носила мешочек гречки, как протез. Поэтому она обоснованно полагала, что рак – это наша семейная болезнь и меня он вряд ли обойдет. Каждый раз наше общение начиналось с неизбежного:

– Когда ты последний раз проверялась?

– Ну, теть Люсь, недавно, – привычно врала я, потому что уже года три как не видела врачей.

Умудренные опытом женщины могут ожидать все что угодно, но как заставить молодую безбашенную девушку тратить время в поликлинике?

Впрочем, врать мне не нравилось, поэтому я навещала врачей все же несколько чаще, чем мои подруги. Просто для того, чтобы успокоить тетю и не давать ей повода читать мне очередную нотацию.

Только вот слово «рак» засело в подсознании, не давая забыть, отчего умерла моя мама. Я знала наверняка, что после 40 лет у меня нет шансов его избежать, а раньше можно и не волноваться. Объяснить я, конечно, этого не могла, просто было некое знание и все. Мамин возраст.