Наддин сама выдала своё местонахождение, издав болезненный стон.
‒ Отстань! ‒ пробурчала она, когда я попытался привести её в чувство.
‒ Наддин, вставай. У тебя всё цело?
‒ Угу, ‒ она вяло зашевелилась. ‒ Вроде… спину только ломит, но жить буду.
‒ Остальные где-то здесь. Ты посиди пока, а я их разыщу.
‒ Кто это хнычет? ‒ она услышала причитания Лорит.
‒ Лорит Мериэм в чувство приводит.
‒ Аа… ‒ и спохватилась: ‒ А как капитан?
‒ Никак. Сожалею… По крайней мере, ему теперь лучше, чем нам.
‒ Он… умер? ‒ бесстрастно спросила она.
‒ Да.
Я не услышал, заплакала она или нет. Мне самому было тошно, но не до слёз. Я должен был найти Иссиндию.
Ченз, Иссиндия и Зоран к счастью оказались живы. Вскоре мы все пытались приободрить Лорит, которая была безутешна из-за смерти Мериэм. Да, Мериэм умерла, не приходя в сознание, и никто ничего не мог изменить.
Наддин держалась превосходно, словно смерть дедушки и Мериэм случались для неё каждый день.
Ченз держался, как и следует настоящему мужчине.
‒ Ченз, сможешь наладить освещение? ‒ поинтересовался я.
‒ Сделаю, что смогу.
Сначала он подключил к аккумулятору лампу. Этого было достаточно, чтобы получить представление о полученных разрушениях.
Целые сутки ушли на анализ ситуации. Из-за того, что все приборы странным образом без видимых причин остановились, определить, где мы находимся не представлялось возможным, и сколько времени «Шёлковый Путь» бесцельно плутает по космическим просторам, узнать мы тоже не могли. Просто чудом было то обстоятельство, что корабль оставался целым. Устранив причины, приведшие к разгерметизации многих отсеков, мы восстановили в них нормальный микроклимат и вскоре имели возможность использовать их по назначению.
Это был самый трудный космический день в жизни команды. Он помог нам приготовиться к тому, что ждало нас в будущем.
Тело капитана и Мериэм решено было хранить в специальной морозильной установке. Мы надеялись, что, вернувшись на Землю, достойно похороним их.
Всё это время Лорит пребывала в шоке, она автоматически делала все, что ей говорили и молчала. Наддин выглядела смирившейся, но не отчаявшейся. Иссиндия была рядом с подругами, словами и делом внушая им желание жить, несмотря на горькие потери. Я не слышал, что она им говорила, но слова её возымели нужное действие: ко времени, когда мы все ‒ шестеро собрались в столовой, женщины выглядели гораздо лучше, они даже приоделись.
Обстановка в отсеке обрела почти домашний вид. На столе были в основном паштеты из искусственного белка с добавлением ароматизаторов.
‒ У нас еды осталось максимум на месяц, ‒ сообщила Иссиндия. ‒ Вследствие внешнего гипертермического воздействия испорчено восемьдесят пять процентов плантаций белка. Остальные пятнадцать функционируют ниже среднего уровня. На восстановление уйдёт не один месяц.
‒ А как система водоснабжения? ‒ спросил я у Ченза.
‒ Нужна полная замена очистительных установок. Через пару недель её загрязнение превысит все допустимые нормы.
О том, чем это грозит, догадывались все: кишечные расстройства, дерматозы и более изощрённые неприятности.
Тут впервые за несколько часов подала голос Лорит.
‒ Мы ведь вернёмся на Землю? ‒ с надеждой спросила она.
‒ У нас нет другого выхода, ‒ решительно ответил Зоран. ‒ Если не Землю, то любую другую пригодную для нас планету мы просто обязаны найти.
Ужин проходил вяло, без аппетита. Ченз пытался шутить, но вскоре оставил это безнадёжное дело.
